Термин «языковое сознание»

ТЕРМИН «ЯЗЫКОВОЕ СОЗНАНИЕ»

Т.И. ГОРБУНОВА
С.В. ХВОРОСТОВ

Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами –
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
Вл. Соловьев

Изучение Рунного Языка, исследование его лингвистического аспекта и феноменологической составляющей последовательно вводит в зону внимания исследователя темы, рассмотрение которых способствует пониманию значения Рунного Языка как лингвистической системы, способной стать новой основой для построения коммуникативной стратегии как внутри человеческого сообщества, так и для общения Человечества с Высшими измерениями, со своим Творцом.

С этой точки зрения, оправдан интерес исследователей к такому явлению как «языковое сознание». По данному вопросу существует большой объем литературы. Нашей задачей не является ее подробный анализ. Мы также не претендуем на «полноту раскрытия» этой темы, но всё же полагаем, что исследования, проводимые в Школе, позволяют с нового ракурса увидеть перспективу ее развития.

Термин «языковое сознание» часто используется в исследованиях по философии, лингвистике, психологии, психолингвистике, литературоведению и культурологии. В активное пользование он был введён в середине ХХ века в работах по структурной лингвистике. С тех пор понятие используется в различных областях науки, получая свое толкование в зависимости от широты исследования и специфики рассмотрения темы.

«Можно видеть, что термин «языковое сознание» составлен из слов, затрагивающих такие понятия, которые относятся к различным, хотя и сближающимся областям знания: психологии и лингвистики» [16].

Два самостоятельных понятия – «сознание» и «язык» соединяются в одном термине, и, вероятно, понимание его сути в определенной мере может опираться на толкование двух его составляющих понятий, каждое из которых, в свою очередь, в рамках вновь обозначенного явления могут толковаться сколь угодно глубоко и широко. Однако простое соединение таких двух сложных систем и явлений лишь в малой степени способствует пониманию языкового сознания как цельного явления, поскольку известно, что целое возникает никак не в результате простого сложения его частей.

Местом появления такого «единого целого», а значит, и нового явления, может быть только сам человек, при этом задействуются возможности его сознания отображать в себе явление, видеть его суть и придавать ему новое прочтение. Таким образом, сознание человека и «языковое сознание», особенности которых исследует наука, находятся в определённом соотношении, которое само по себе остаётся объектом изучения в разных научных дисциплинах

Так, с определенной точки зрения, языковое сознание является результатом творчества человека при постижении им окружающей действительности. Оно формируется при овладении языком как инструментом познания. А на определенном этапе языковое сознание, вероятно, может становиться «надличностной силой» и начинает направлять познание человека, во многом определяя его точку зрения на Мир.

Сознание

Как известно, язык и сознание – явления взаимосвязанные и взаимообусловленные, каждое из них имеет, в научном понимании, свое поле смысла. С точки зрения исследователей, проблема сознания, ее актуальность и значимость не требует аргументации. Эту проблему уже начали включать в число глобальных проблем современности. «Эволюцию и изменение сознания связывают с выживаемостью человечества, с предотвращением нарастающей антропологической катастрофы. Многие ученые, задумываясь о судьбах человека и человечества в меняющемся мире, также концентрируют свои усилия на проблематике сознания. Словом, человечеству пора проснуться. Ему нужно бодрствующее сознание, а не только бодрствующий мозг» [17].

В толковом словаре термин «сознание» получает следующее толкование. Это «…способность мыслить, рассуждать и определять свое отношение к действительности как свойство высшей нервной деятельности человека…» [21].

С точки зрения философии, «сознание – высшая, свойственная только человеку форма отражения объективной реальности, способ его отношения к самому себе, опосредованный всеобщими формами общественно-исторической деятельности людей» [26].

Как видим, важной особенностью сознания является, способность отображать реальность, – в этом проявляются его зеркальные свойства, которые могут осуществляться на разных уровнях и соответственно пониматься. Например, как эквивалент или модус осуществления у человека психологических процессов: «…сознание представляет собой единство психологических процессов, активно участвующих в осмыслении человеком объективного мира и своего собственного бытия…» [25].

Но, в любом случае, исследование сознания невозможно вне изучения человеческой речи как продукта его специфической деятельности, реализации языковых способностей. С помощью подобных исследований раскрывается картина воспринимаемого мира, понимания ситуации, складывающихся отношений. По речи и выдаваемым текстам отслеживаются этапы формирования индивидуума, особенности стереотипов поведения, что свидетельствует о его внутреннем состоянии и об уровне сознания. В этом тоже можно увидеть доказательство связи сознания и языка.

Язык

В лингвистике и философии даётся очень много определений «языка». Наиболее простое, пожалуй, принадлежит Фердинанду де Соссюру, который считал, что язык состоит из «лексики и грамматики». У других авторов превалируют более «сложное» восприятие того же явления. развёрнутые определения явления. Например, Ю.Н. Караулов предлагает 5 различных определений языка [См. 24].

В Словаре русского языка лексической единице «язык» посвящено четыре словарные статьи [21]. В нашей работе целесообразно, с нашей точки зрения, обращение ко второй статье, в которой также приводится несколько толкований:

Система звуковых и словарно-грамматических средств, закрепляющих результаты работы мышления и являющихся орудием общения людей, обмена мыслями и взаимного понимания в обществе (язык общенароден);
Совокупность средств выражения в словесном творчестве, основанных на общенародной словарно-грамматической системе, слог (язык Пушкина);
Речь, способность говорить (владеть языком)».

В рамках настоящей работы более продуктивно могут быть использованы первое и третье определения. Каждое из них способно самостоятельно сформировать «свою» точку зрения на явление «языковое сознания» и предоставить инструменты для его исследования. И в каждом случае раскрывается свое пространство явления «языковое сознание».

Следует отметить, что с точки зрения философии значение явления и понятия «язык» раскрывается более широко и масштабно. «Язык – знаковая система любой физической природы, выполняющая познавательную и коммуникативную функции в процессе человеческой деятельности (язык формул, язык Природы). Язык может быть как естественным, так и искусственным. Под естественным языком понимается язык повседневной жизни, служащий формой выражения мыслей и средством общения между людьми. Искусственный язык создается людьми для каких-либо узких потребностей (язык математической символики, язык физических теорий, различные системы сигнализации и т.д.). Язык – явление социальное. Он возникает в ходе развития общественного производства и является его необходимой стороной – средством координации деятельности людей и каждого человека…» [25].

Таким образом, выделяются две основные функции языка – познание и мышление, которые напрямую связаны с сознанием человека. При этом в качестве объекта исследований обозначенные явления выступают в их взаимосвязи и единстве. Данный подход находит воплощение в некоторых исследованиях, где мышление, сознание и язык определяются как триединый комплекс [20].

Работа мышления направлена на осознание места и роли человека в Творении, на выявление онтологической связи явлений в Мироздании. И в этом процессе особое место занимает язык, так как с некоторой точки зрения, процесс мышления есть процесс лингвистического оформления определенного знания, полученного настройкой на тему. Обычно результатом этого процесса является текст, возникающий в результате внутреннего проговаривания, в некоторых случаях внешне проявленный в звуковом или графическом виде.

Мышление может происходить не только в результате наблюдения процессов или явлений, но и в виде обработки, сложения или анализа уже существующих в текстовой форме информационных единств, результатом этого, в идеале, становится новый уровень понимания темы и «новый текст», воплощающий это новое понимание. То есть результаты процесса познания, мышления оформляются при помощи средств существующей в это время и используемой конкретным индивидом лингвистической системы, в результате чего знания становятся доступными в виде опыта для других членов обществах [5].

Эти знания хранятся в материальном виде или как некая информационная запись, существующая на тонком плане, в форме определенного речевого целого или в другом виде. Хранящиеся знания при необходимости могут быть востребованы, восстановлены в виде текста, информация может быть дополнена, и знание таким образом развивается. Такое понимание способа познания и формы хранения информации соотносится с «вербалистским подходом» к сознанию, согласно которому сознание «всегда протекает в вербальных формах, даже если оно достигает высокого уровня абстракции» (Е.М. Верещагин, В.Г.Костомаров).

Термин «языковое сознание»

Таким образом, термины «язык» и «сознание» объединяются в новом термине «языковое сознание», обозначая новое явление, образуя новое поле смысла и обретая новую суть. Хотя, по мнению А.А. Залевской, при оперировании этим термином мы попадаем в «ловушку магии слов», так как он (термин) соединяет лингвистические явления и психологический феномен (сознание), и если мы наблюдаем «…нечто языковое, то оно должно адекватно передаваться языковыми средствами, которые кажутся самодостаточными, полностью поддающимися анализу и описанию с позиций соответствующей науки – лингвистики; если речь идет о сознании, то вроде бы само собой разумеется, что ничего неосознаваемого (к тому же – не вербализованного!) изначально не допускается» [16].

Как бы развивая эту мысль, другой исследователь отмечает: «В термине «языковое сознание» объединены две различные сущности: сознание – психический феномен нематериальной природы (его нельзя измерить по пространственным признакам, он непространственен, нельзя услышать, посмотреть на него) – и материальный феномен произносимой или записываемой речи, а также физиологический процесс формирования вербальных языковых связей» [23].

То есть, с точки зрения исследователя, в термине «языковое сознание» объединяются два разных по природе явления. В науке сознание чаще всего рассматривается как феномен нематериальной (не физической) природы, в котором неявно присутствуют пространство и время. В языке же более явно проявляется материальная сторона в виде произносимой и записываемой речи, а также физиологический процесс формирования вербальных языковых связей. Хотя и в языке присутствует некая нематериальная и непроявленная часть, что, например, касается некоторого поля хранения информации, оформленной с помощью языка/языков, информации о языке и, по большей мере, нераскрытых механизмов и законов физиологической (и не только) стороны осуществления речи.

То есть предложенное разграничение двух явлений по критериям – материальность/нематериальность, пространственность/непространственность и т.п. – не дает возможности увидеть суть нового явления, и надо искать другой критерий, объединяющий их в «единое пространство» нового явления, позволяющий определить его основные параметры, а также исследовать его характеристики. Мы можем здесь лишь предполагать наличие такого критерия и его особенностей, хотя для нас очевидно, что он должен быть связан с сакральным характером самих явлений и со-хранением их Тайны в процессе познания.

Для развития темы обратимся к сформулированному в языкознании определению, которое представляет устоявшийся в лингвистике подход к явлению. Словарь лингвистических терминов раскрывает «языковое сознание» как «особенности культуры и общественной жизни данного человеческого коллектива, определившие его психическое своеобразие и отразившееся в специфических чертах данного языка» [1]. Исходя из этого, можно было бы говорить о том, что в языковом сознании запечатлено психическое своеобразие народа, которое находит отражение в особенностях грамматической (в широком смысле слова) системы языка и специфических условиях его функционирования, что подразумевает вторичность языкового сознания относительно человека и общества. Тогда, опираясь на предложенное толкование, термин «языковое сознание» можно понять как запечатлённые в языке особенности базовых моделей сознания, характерных для определенного человеческого сообщества.

Следует отметить, что в современных исследованиях такой подход является распространенным. Однако, с нашей точки зрения, в этом случае понятие «языковое сознание» раскрывается в рамках существующей ментальности. Отмеченный аспект рассмотрения темы, вероятно, заслуживает отдельного исследования, так как существует тесная связь ментальности и языка. «…Ментальность определяется языком народа. Она помогает быстро осваивать родной язык – левое полушарие отвечает за изучение языков, оно же воспринимает ментальность» [8]. В этом контексте ментальность во многом есть результат воздействия языка, однако взгляд на тему с «позиции ментальности» вряд ли позволит познать суть языкового сознания и может стать существенным ограничением в понимании его сути.

«Схема ментальности близка к компьютеру: обработка информации так же идёт по схеме». «…Ментальность – самозамкнутая неподвижная форма без Наблюдателя похожа на разветвлённый лабиринт, в котором она устраивает ловушки, чтобы человек из неё не вышел» [10, 13].

На определенном этапе новый импульс пониманию «языкового сознания» дало рассмотрение феномена «сознание» с точки зрения естественных наук, в частности, квантовой физики. В настоящее время в теоретической физике существует, как минимум, две проблемы, в которых хотя бы в дискуссионной форме проявляется феномен сознания. Это проблема редукции волновой функции (проблема квантовых измерений) (Р.Г.Джан, В.Л.Бажанов) и антропный принцип А В.Московский, И.В.Мирзалис).

Принцип антропности был открыт в 70-е гг. ХХ века английским астрофизиком Б. Картером. Его толкование звучит приблизительно так: физический мир существует в такой степени, в которой он определяется человеком.

«Порождения человеческого чувствования и мыследеятельности (астросомы и мыслеформы), как показано многими поколениями оккультистов и теософов, имеют непременную тенденцию материализоваться в физическом мире. …Тем не менее, этот, казалось бы, полностью иллюзорный и сделанный человеком физический мир имеет довольно-таки прочный, инертный характер и самостоятельные законы. Он вторично воздействует на человека как настоящая причина его дальнейшего существования. Иными словами, не только человек воздействует на мир, но и сотворённый мир причинно воздействует на своего создателя» [5].

А если конвертировать в этот контекст явление «язык» как максимально полную картину осознаваемого (поименованного) мира и совершенный инструмент его постижения, то оказывается, язык не только формируется и изменяется под влиянием человека, но в силу наработанной силы и возможностей, в свою очередь, воздействует на человека (и общество), становится важной причиной его дальнейшего существования. Иными словами, не только человек воздействует на мир, но и сотворённый и сохраненный поколениями людей язык причинно воздействует на своего пользователя, во многом определяя жизнь человека и развитие общества. И существует достаточное количество экспериментальных работ, подтверждающих этот тезис.

Интересно, что при исследовании физических аспектов сознания нередко используются нехарактерные для точных наук выражения, например, «Божественная среда», «реальность идеального», «озарение» и т.п. Согласитесь, что видеть в работах физиков подобные выражения необычно и странно. Хотя В.Гейзенберг в свое время отмечал, что ученые мужи, поднимаясь на вершину знаний тернистыми тропами науки, встречают там теологов, которые уже давно рассматривали подобные проблемы.

Для философских исследований такая позиция более традиционна, она может означать «очередной поворот» от материализма к идеализму и не вызывает удивления. Например, утверждение, что «сознание органично вплетено в духовный опыт человечества» [14], предполагает существование тонкого мира, где проходит духовная работа и записывается духовный опыт человечества.

Это, пожалуй, выводит нас к определению классичности и неклассичности самих научных исследовательских подходов, в частности, при рассмотрении «языкового сознания» как явления. Отметим, что обычно понятие «классическое» соотносится с концепцией так называемой официальной науки, её методами регистрации, получения и доказательства научных предположений. Тогда как определение «неклассическое» в обыденном сознании часто соотносится со всем, что не «освящено» научным взглядом, таким образом включая, наряду с рассуждениями дилетантов, серьёзные теософские и философские доктрины.

С нашей точки зрения, понятие «неклассичность» означает не просто востребованность каких-то «нетрадиционных» знаний, не альтернативу традиционным научным направлениям, а выход за рамки ограничений классического подхода, полученных канонизацией и представлением исключительности, абсолютизации собственного взгляда на Реальность. Дело не в том, что «научный взгляд» ошибочен, – просто Реальность этим не ограничивается. Её просто не вместить без допущения искажений в эти рамки. Также как и сам человек не ограничивается только актами собственного наблюдения Реальности, но, по сути, становится со-участником и со-творцом её развития. Такой подход осуществляется в рамках Неклассической Тотальной Науки как нового этапа развития всей научной мысли.

«Неклассическая Тотальная Наука (НТН) – самотрансценденция научного мировоззрения на основаниях Тотальности, построенного на принципах Со-Творчества в Со-Бытии» [8].

С этой позиции, выход за «рамки классичности» означает не отрицание методов и самой «классической науки», а существенное расширение её же возможностей, участие в новом формате познания Реальности и её со-творении. При этом мы получаем не просто новое определение, но новый формат раскрытия явления, делающий его по сути «новым». Такой формат не загоняет исследуемое явление в «лингвистическую ловушку» – не ограничивает суть явления лингвистической формой, а раскрывает перспективу его дальнейшего развития. На этой основе раскрытие явления «сознание» происходит следующим образом.

«Сознание – человеческая способность идеального воспроизведения действительности в мышлении, психическая деятельность как отражение действительности. Свойство высокоорганизованной материи по отображению и преобразованию реальности. Сфера бытия и раскрытия духа» [8] .

Кстати, целесообразность такого подхода подтверждается новыми научными направлениями: так например, биоэнергоинформатика изучает мир сознания как физическую реальность на основе исследования энергоинформационных взаимодействий в природе (в том числе, взаимодействий человека с природой и обществом) [3].

Квантовые уровни «языкового сознания»

Согласно существующему в науке (и не только) мнению, возможности человека в познании мира и влиянии на протекающие процессы безграничны. Но при этом возникает естественный вопрос, что помогает человеку достичь столь высокого уровня развития. Вероятно, роль человека в развитии мира и его возможности были изначально записаны в генетический код человека. Кроме того, они были заложены, а затем, в силу обстоятельств, скрыты в языке, в условиях его существования и функционирования. То есть законы Мироздания и принципы взаимодействия человека и мира не просто описаны и сохраняются в письменных источниках, опыт реализации взаимосвязей различного уровня закодирован, зафиксирован в языке и его системе. И в результате постижения языка человек не только знакомится с окружающей его реальностью, но усваивает причинно-следственный характер мироустройства, основные принципы взаимодействия с действительностью и отношения к ней [6].

Для человека Язык является путем познания Мира и себя в этом Мире, что становится индивидуальным опытом его развития. «Язык – зеркало познания и прообраз творчества. Форма самотрансценденции Бога» [8]. Более того, язык становится посредником во взаимодействии человека и Реальности. Все эти факторы влияют на особенности индивидуального языкового сознания.

Тогда «языковое сознание» можно рассматривать как явление, свойственное человеку и человечеству и обусловленное свойствами языка, который содержит не только весь опыт становления человеческого сообщества, но и программу его развития. Такой широкий взгляд на явление требует неких универсальных приемов его изучения и характеристик, выработка которых возможна только на основе философского подхода в решении «специальных задач» в рамках различных научных дисциплин.

«Язык философии парадоксален. Он имеет отношение к тому, чего нельзя узнать в принципе. А раз нельзя, следовательно, это язык не знания, а жизненной мудрости» [19].

Как уже упоминалось, в исследованиях используются различные подходы к рассмотрению языкового сознания, различные классификации явления, соответственно особенностям и методике каждой конкретной науки. Так, в работах, посвященных когнитивным проблемам, вопросам познания, отмечается факт его «многомерности, многослойности, модулярности» и делаются предположения о «строении» языкового сознания. Например, по характеру отражаемой информации в его структуре выделяют четыре компонента: сенсорно-рецептивный, логико-понятийный, эмоционально-оценочный, ценностно-нравственный [18].

В рамках психолингвистики в основе рассмотрения явления – количество используемых индивидуумом языков. Так, на этой основе выделяют языковое сознание монолингва, языковое сознание билингва и языковое сознание полилингва [23]. Характеристика каждого из этих вариантов «языкового сознания», несомненно, заслуживает отдельного рассмотрения, но это не входит в задачу данной статьи. Отметим лишь, что уже доказано – знание нескольких языков способствует формированию более совершенного способа познания и расширению сознания.

При этом процесс познания языка, познания окружающего мира через/посредством языка идет по определенным законам и может быть соответствующим образом организован, о чем свидетельствует разработка различных методических концепций и их разная эффективность. Все эти концепции опираются на учет особенностей сознания и языковые способности человека.

Существуют и другие аспекты рассмотрения темы, например в границах лингвокультурологии. Так Т.Ю. Пантелеева отмечает:

«С учетом лингвокультурологических параметров можно выделить индивидуальное языковое сознание, систему (коллективных) социумных языковых сознаний, языковое сознание лингвокультурного сообщества, универсальное языковое сознание, присущее человечеству как некоей совокупности. Наличие последнего типа языкового сознания имеет в достаточной степени условный характер» [22].

С нашей точки зрения, такой подход может представлять определённый интерес, так как помогает увидеть варианты осуществления изучаемого явления в реальности и понять особенности его реализации. Опираясь на предложенную классификацию, в рамках данной работы мы предлагаем выделить следующие квантовые уровни реализации языкового сознания:

– индивидуальное языковое сознание;

– коллективное языковое сознание;

– универсальное языковое сознание.

Индивидуальное языковое сознание – свойство человека, его способность отображать действительность, оформляя свои впечатления в лингвистической форме, и сохранять эту информацию. Эта способность формируется под влиянием генетической записи, психических нюансов развития личности и его взаимодействий в социуме. На этот процесс оказывают влияние общие лингвистические особенности конкретного языка, которые складываются в ходе исторического развития общества. Кроме того, оно обеспечивает коммуникативные потребности людей, так как обеспечивает способность воспринимать речь другого человека и возможность перевода «текстов чужого языка» в понятия родного.

Коллективное языковое сознание возникает в результате совместной интеллектуальной и физической деятельности сообществ различного уровня, использующих один язык как средство общения и познания. Это может быть определенная этническая группа, народ или народы, говорящие на одном языке. В этом случае «языковое сознание» существует как «общее семантическое пространство», как алгоритм взаимодействия этноса с реальностью, как архив или результат мыслительной деятельности людей, пользующихся некоторым языком в течение всей истории его функционирования.

Там нет того, о чем не размышляли, чего не воспринимали и не видели современные или прошлые пользователи языка. Так, в некоторых языках вообще отсутствуют некоторые слова, например слово «снег» в языках тропических стран. В то время как у северных народов обычно существует большая группа слов, называющих снег, и каждая из лексических единиц отражает его особенные свойства и качества. Как сказал Сепир: «Миры, в которых живут разные общества, суть особые миры, а не один и тот же мир с прикрепленными к нему разными ярлыками» [23].

Или можно сказать, что Мир един, но народы и общества творят свои «собственные» миры, имея изначально эту способность – творить, реализуя творческий аспект человека. Язык при этом становится как бы фазовой границей определенного человеческого сообщества, сохраняя национальную идентичность его членов. Однако, по нашему мнению, можно посмотреть на ситуацию и с другой точки зрения.

Например, можно предположить, что, «благодаря» языку, человек закрывается от Мира в каком-то ограниченном континууме собственного языка. Тогда, в описанной ситуации, если не выходить за ограничения «своего привычного языка», человек может быть либо в чём-то ограничен при познании Мира, закрыт от него, либо Мир может быть «стянут» в ограниченные возможности конкретного языка.

То есть, развиваясь в фазовом пространстве родного языка, человек на определённом этапе своего становления должен «пройти» эту границу и перейти как бы в новое «фазовое пространство», – обрести «новое состояние». Тут возникает ряд вопросов.

Это пространство еще одного (иностранного) языка? Или это уровень некого единого универсального языка? А может, речь идёт о фазовом состоянии, которое открывается при познании самого языка, его сути, что делает его новым?

В самом деле, выучить «все языки» или хотя бы несколько для обычного человека просто нереально. Конечно, знание других языков – вещь полезная, но выбрать этот путь для развития «языкового сознания» представляется малопродуктивным.

Попытки создать «всеобщий язык» давно известны в истории. Однако следует заметить, что осуществить «заявленную задачу», они всё же не смогли. Хотя эти работы обогатили соответствующие научные дисциплины и послужили развитию философских взглядов на «проблему языка», они до сих пор вызывают большой интерес [7].

Познание сути языка ведёт к приданию языку Новой Сути, а это требует приложения творческого потенциала человека на условиях уже Со-Творчества, поскольку без него был бы получен «ещё один язык», так же не способный отображать в полноте процессуальность нашего Творения. Как мы знаем, задача была решена появлением Рунного Языка, который в принципе «удовлетворяет всем требованиям»: во-первых, это для человека «новый язык» как и любой «иностранный»; во-вторых, он стал Единым и Универсальным; а в-третьих, он несёт собой Новую Суть и Языка, и Мира!

В рамках этой работы всё это может говорить о закономерности нашего обращения к такому понятию как «универсальное языковое сознание».

Универсальное языковое сознание присуще человечеству как некоей совокупности. Т.Ю. Пантелеева считает, что наличие этого типа языкового сознания имеет в достаточной степени условный характер [22]. Возможно, это другой уровень рассмотрения явления, уровень философии и теологии. В этом аспекте «языковое сознание» может рассматриваться как «общее поле», как алгоритм взаимодействия этносов с реальностью, как архив или результат мыслительной деятельности всех людей, пользующихся языком как способом общения, познания и мышления в течение всей истории развития человечества.

Итак, человек познает мир и себя, и продукт этой деятельности каким-то образом перерабатывается, структурируется и хранится, способ «ее складирования» и форма существования такого «склада» остается тайной. К ней же относятся и способы вхождения человека в это поле, извлечения из него информации, знания. Возможно, где-то на этих переходах в движении информации можно отследить фазу явлений «сознание» и «языковое сознание».

Получается, что каждому человеку (за редким исключением) определенного сообщества дается возможность приобщения к этому сообществу через язык. В ходе такого приобщения идет некоторая огранка личности, формирование общности восприятия некоторых тонких «вещей», существующих в мире. Может быть, поэтому люди с физическими недостатками слуха, говорения, изначально не имеющие возможность естественным путем постигать родной язык, немного «другие», общение с ними часто сопровождается трудностями понимания нюансов информации и ситуации. Но при этом, не имея «ментальных ограничений», обусловленных использованием данного языка, они могут выходить на новый уровень понимания явлений, проявляя удивительные таланты, гениальность в науке и искусстве.

Индивидуальное «языковое сознание»

Таким образом, познание языка – это обретение человеком некоторого «взгляда» на мир. В результате человеку, обществу открывается из этой точки панорама, которая определяет специфический образ реальности или некоторый мир, сотворенный людьми, но при этом отделенный от Единого Мира «некоторым образом» – специфическим образом «сотворённого» мира. Знакомство с другими языками может менять эту картину и особенности познания реальности. Можно также предположить, что индивидуальное языковое сознание является составной частью сознания человека, через которое реализуется его творческий потенциал.

Но возможно и другое понимание соотношения «сознания» человека и его «языкового сознания». Язык проявляет силу особого рода – это сила, структурирующая, организующая сознание особым образом: постижение языка качественно меняет сознание человека, вибрационно преображая его. При этом сознание обретает особые свойства отображения, восприятия и преобразования окружающей действительности. Так, существует предположение, что на уровне языкового сознания человека формируются механизмы и каналы выхода на некоторый высший уровень сознания, имеющий свойство объединять этнические, национальные, языковые группы людей и проявляющий цивилизационные принципы бытия человека и человечества. То есть человек может выходить на уровень коллективного языкового сознания и выше.

Существует распространенное представление о формировании сознания и механизмах познания – человек рождается с сознанием типа «чистый лист», знакомится с миром и познает родной язык. Потом, реализуя знание языка, он набирает знания, которые формируют опыт, а затем с опорой на этот опыт познает действительность, оформляя новые для себя знания в лингвистической форме. А другим членам общества его опыт становится доступным при ознакомлении с текстами, в которых описан данный опыт. Однако, как мы уже знаем, все это не так линейно и однозначно.

В некоторых исследованиях предполагается существование сознания как «сосредоточения» совместного знания, появление которого было обусловлено исторически. Известно понятие «ноосферы» как этапа развития биосферы. Оно было введено в науку В.И. Вернадским. Однако это лишь уровень совместного знания всех людей планеты и ее природы, что, с нашей точки зрения, в определенной мере ограничивает понимание явления, не охватывает «высшие уровни Бытия».

Предполагается, что это место, где содержится разнородная информация огромного объема. И, как уже говорилось, каналы поступления информации в данное хранилище, временные границы этого процесса еще требуют своего исследования. Однако отметим, познавательная деятельность человека, результаты которой фиксируются в лингвистической форме, вероятно, является лишь одним из таких каналов. Так, в науке описываются факты, которые косвенным образом свидетельствуют, что существует необычный способ познания, когда включается «полевой канал поступления информации». Известно много случаев, когда человек после прохождения каких-то стрессовых ситуаций или получения травм начинал выдавать какую-то информацию, которая не была ему известна ранее, или начинал говорить на незнакомом ему до этого современном или древнем языке. Такие случаи условно называют «языковыми метаморфозами» [2].

Подобные факты позволяют предположить некий «полевой феномен» сознания и языкового сознания. Получается, что в «языковом поле», «коллективном/универсальном языковом сознании» сохраняются не только представления о вещах, процессах и взаимодействиях, но и все возможные способы вхождения в него, передачи в лингвистической форме этих представлений средствами конкретного языка/языков. Тогда можно утверждать, что возможности как самого языка, так и индивидуального «языкового сознания» определяются семантическим полем языка и соответствующим уровнем сознания, а проявляются эти возможности как определённый результат отображения Реальности.

Значит, появляется возможность говорить об индивидуальном «языковом сознании» как уровне и масштабе проявления субъектом в своём мышлении возможностей «языкового сознания» более высокого порядка. При этом «языковое сознание» человека или «индивидуальное языковое сознание» представляет собой самую тонкую субстанцию языка на уровне реализации его языковых способностей. Именно здесь происходят первый «осознанный контакт» с окружающей действительностью и раскрытие творческого потенциала человека. Результатом этих тонких процессов становится реальность Бытия человека и человечества.

Далее, мы можем предположить системный характер «индивидуального языкового сознания», – об этом свидетельствует сама возможность отображать в «языковом сознании» носителей конкретного языка внеязыковую, т.е. объективную действительность. Объективный мир, с некоторой точки зрения, также представляет собой определенную систему, в основе функционирования которой лежат универсальные Законы Жизни. Кроме того, и сам язык представляет собой определённую лингвистическую систему, и тем самым обуславливает «системность» явления «языковое сознание».

По аналогии, можно также предположить и наличие системности в характеристиках «коллективного» и «универсального языкового сознания», изучение которой может стать темой будущей работы. Здесь же просто отметим, что, с определённой точки зрения, индивидуальное языковое сознание является составной частью «коллективного языкового сознания» и соприкасается с уровнем «универсального языкового сознания». Причем, каждый уровень не является замкнутой системой, и здесь происходит постоянное движение информации в обоих направлениях, условно говоря, «снизу вверх» и «сверху вниз».

Однако для исследователя индивидуальное языковое сознания является более «удобным» объектом для изучения, так как оно более «проявлено». Оно имеет этапы формирования, что отражается в возрастной психологии и педагогике. А единичный элемент осознания фрагмента действительности может опираться на принципы развития и оформления мысли.

Так, мысль может «храниться» в «общем языковом поле» только после соответствующего оформления, приобретения формы. После этого она существует в виде информации, которая получает возможность передаваться и развиваться этим индивидуумом или другими членами мыслящего сообщества. Вне формы мысль не существует, а есть определенное явление – вибрация, которая только начинает выходить в «пространство осознания» человека. Мысли человека как бы предшествует её предчувствие, предощущение, которое обретает в сознании свою форму (символическую или лингвистическую), возможность действия и развития – инициирует и обеспечивает своей энергией мыслительный процесс.

В этой связи можно вспомнить тезис Л.С. Выготского: «В филогенезе (в данном случае, филогенез – историческое развитие, эволюция – авт.) мышления и речи мы можем с несомненностью констатировать доречевую фазу в развитии интеллекта и доинтеллектуальную фазу в развитии речи» [4]. Исследователи считают, что данное положение является важным, так как признание доречевых фаз в развитии интеллекта объясняет существование аналогичных фаз в развитом интеллекте при формировании мысли и «разрывает» жесткую связь между мыслью и речевым высказыванием.

Развивая эту аналогию, можно предположить, что существует доречевая фаза становления индивидуального языкового сознания, которая сменяется речевой фазой, когда происходит налаживание языковой знаковой системы, используемой человеком, с явлениями реального мира. Следующим этапом является формирование языкового сознания высокого уровня, с помощью которого идет процесс познания на уровне абстрактного мышления. Результат этого процесса обычно лингвистически оформлен и зафиксирован.

Но может ли быть мысль выражена в другой – «не лингвистической» форме? Да, примером могут быть музыка, живопись, архитектура, математика и т.д. Ведь мысль может быть передана в образной или символической форме. Кроме того, известно, что человек большую часть своей мыслительной деятельности вообще не проявляет вовне в законченной форме, не обнародует. При наличии «дублирующих систем» язык – это самый распространенный и развитый способ формулирования и передачи мысли, апробированный в течение тысячелетий канал движения информации. Так известно выражение Л.С. Выготского «мысль совершается в слове», которое соотносится с высказыванием В. Гумбольдта: «Язык есть орган, образующий мысль».

Пожалуй, развитием этих тезисов становится следующее высказывание. «Любой язык является духовной субстанцией, плазма которого – поле Слова» [10]. При таком подходе меняется взгляд на явление и в соответствии с этим перед исследователями по-новому открывается картина «языкового сознания».

Сакральный аспект «языкового сознания»

Как уже упоминалось, одним из направлений исследования сути явления «языковое сознание» может быть нахождение критерия для определения пространства объединения двух явлений – «язык» и «сознание», понимание их единой природы.

Как мы уже отмечали, таким критерием, вероятно, может быть сакральная соотнесённость исследуемых явлений, понимаемая в высоком смысле слова как проявление духовности, принадлежность к Божественному Миру.

«Сакральный – (лат. Sacralis – священный) – фундаментальная категория духовного. Обозначает явления сферы Божественного, которая заключает в себе сокровенный смысл, свято хранимый от непосвященных» [8].

Здесь мы можем исходить из теории Божественного происхождения Языка. Известно библейское «В начале было Слово…» (Иоан. 1:1). И тогда, Источник Языка – Слово. Начало Языка – Божественный Замысел. Природа Языка – духовная вибрация. А «человеческие языки» являются проекцией этого Небесного Языка. Причем, разные естественные языки проявляют это свойство в разной степени.

Значит, любой естественный язык является результатом Промысла, проекцией Божественного Замысла, проходит свой путь развития, цель которого – познание его сути (Божественного Замысла) через постижение сакральных свойств Языка как духовного явления. «Сакральность языка открывается познанием его сути» [10]. При выполнении этой задачи – «язык оживает и получает питание от своих Небесных Корней…» [10]. Таким образом, и «языковое сознание» закономерно проявляет сакральный характер.

Это опять возвращает нас к тому факту, что теория возникновения языка в традициях диалектического материализма (от совместной деятельности людей к появлению средства обеспечения коллективной деятельности – возникновению языка) и материалистическое понимания значения и функций языка, а также понимание характера и возможностей человеческого сознания в прежнем виде перестаёт отвечать задачам современных исследований, поскольку современное состояние науки и стоящие перед ней задачи требуют выхода на новый уровень познания, что возможно при опоре на новую парадигму познания, сформированную в НТН.

Тогда квантовые уровни языкового сознания начинаются от Неба. Первый и высший «квантум» (по сути – Сакрум) – языковое сознание Божественного уровня (или Универсальное языковое сознание), в котором содержится вся сакральная информация о созданном и раскрывающемся мире и языках.

Коллективное языковое сознание – это пространство, в котором хранится информация о Божественном происхождении «языка человеческого» как явления, о возможности постижения его сути на пути человека к раскрытию духа. А раскрытие этого пути зависит от внутреннего состояния человека. Вероятно, возможность его обретения «прописана» в индивидуальном языковом сознании.

Исходя из этого, мы можем предложить следующее понимание явления «языкового сознания».

Языковое сознание есть аспект Со-Знания, проявленный в человеческом сознании. Это возможность, механизм и способность соприкасаться с Божественным Миром и познавать Бога в Мире и в Себе, осознавая свое творческое Подобие и сакральный смысл Жизни и осуществляя Божественный промысел сохранения и приумножения Жизни.

Человек становится «живой силой», которая реализует Божественный Промысел. В процессе метаморфоз сознания человека «…язык сам проходит метаморфозы, рождая по своей сути Новый Язык, и Слово возвращается к Богу» [10].

И мы можем предположить, что индивидуальное языковое сознание становится самым высоким квантовым уровнем сознания человека, до которого нисходит Божественное Знание, где в скрытой для обычного человека форме содержится Истина. Местом и «механизмом», раскрывающим глубинную суть языкового сознания, может стать человек, изучающий Рунный Язык. Так как соприкосновение с Новым Языком помогает трансформации сознания индивидуума, ведёт его к Преображению. У человека появляется возможность постижения Истины.

Возможно, опираясь на особенности Рунного Языка и знание организации его алфавита и грамматики, исследователи смогут открыть новое поле исследования системы языкового сознания и уровней его проявления.

Итоги

«Языковое сознание» можно рассматривать как явление, свойственное человеку и человечеству и обусловленное свойствами языка, который содержит не только весь опыт становления человеческого сообщества, но и программу его развития. Такой широкий взгляд на явление требует неких универсальных приемов его изучения и характеристик, выработка которых возможна только на основе философского подхода в решении «специальных задач» в рамках различных научных дисциплин.

Используя подход, разработанный в лингвокультурологии, мы также полагаем целесообразным на определённом этапе рассматривать квантовые уровни проявления языкового сознания – индивидуальное языковое сознание, коллективное языковое сознание и универсальное языковое сознание, каждое из которых обладает особенностями, отличается характерными чертами и может быть описано. «Универсальное языковое сознание» можно рассматривать как философский уровень изучения явления, как пространство соприкосновения человечества с Высшим. Предполагается также, что это место, где хранится информация универсального характера и бесконечного объёма. Причем, способы ее получения и временные границы этого процесса во многом остаются Тайной.

Составной частью «универсального языкового сознания» является «коллективное языковое сознание». Под этим термином понимается опрёделённое явление и пространство, представляющее собой специфический результат взаимодействия семантического поля языка, с одной стороны, и сознания его носителей, с другой.

Можно предположить, что уровень «языкового сознания» определяется возможностями самого языка на конкретном этапе и уровнем наработанного общественного и индивидуального сознания. Это даёт нам возможность обозначить явление как пространство, структурированное семантическим полем конкретного языка, и как результат взаимодействия этого поля с сознанием человека, чем определяется уровень «языкового сознания» этого человека. В этом случае речь идет об «индивидуальном языковом сознании».

Таким образом, способность конкретного языка отображать в «языковом сознании» субъекта объективную реальность непосредственно формирует направленность бытия человека. Более того, вероятно, соответствующее «языковое сознание» – это пространство, в котором может проходить духовный путь человека, это есть один из механизмов расширения сознания человека до уровня Со-Знания.

Опираясь на фундаментальные положения НТН, мы сформулировали следующее понимание явления. Языковое сознание есть аспект Со-Знания, проявленный в человеческом сознании. Это возможность (как потенциальность, присущая человеку и человечеству), механизм и способность соприкасаться с Божественным Миром и познавать Бога в Мире и в Себе, осознавая свое творческое Подобие и сакральный смысл Жизни и осуществляя Божественный промысел сохранения и приумножения Жизни.

Из этого следует, что «индивидуальное языковое сознание» становится тем квантовым уровнем сознания человека, до которого нисходит Божественное Знание, так как в скрытой для обычного человека форме оно содержит Знание Истины.

Отметим особую роль, которую играет в преображении человека и расширении его сознания, Новый Рунный Язык. Двигаясь в его познании, мы можем обнаружить не только свидетельства своего духовного происхождения, но ключи к нему, ключи от врат нашей Духовной Родины.

А языковое сознание человека, просвеченное светом Рунного Языка, раскрывает особое пространство Духовного Мира, где стираются границы индивидуального, коллективного и универсального «языкового сознания». Сознание проявляется как многомерное явление. Это новый уровень бытия и осознания реальности, где человеку и человечеству открывается Истина Жизни и Красота Бытия.

Литература:

Ахманова О.А. Словарь лингвистических терминов. – М.: Сов. Энциклопедия, 1966.
Бобров А.В. Полевая концепция механизма сознания./ Сознание и физическая реальность. 1999, том 4, № 3.
Волченко В.Н. Информационная модель сознания в номогенезе: философский, естественнонаучный и социально-психологический аспекты./ Сознание и физическая рельность, 1999, т.4, № 3
Выготский Л.С. Мышление и речь. – Собр. Соч. – М.: Педагогика, 1982.
Вяткин А.Д. Причинность. – Сознание и физическая реальность, 2004, № 1.
Горбунова Т.И., Хворостов С.В. Причинность и Язык./ Горбунова Т.И., Хворостов С.В. Рунный Язык. Очерки по теории и методике. – Баку: ЭЛМ, 2013.
Горбунова Т.И., Хворостов С.В. Рунный Язык в контексте истории интерлингвистики./ Гоч В.П., Горбунова Т.И.. Рунный Язык на Рунном Языке. Книга I. – Баку: CBS-РР, 2011.
Гоч В.П., Кулиниченко В.П. Максимы Тотальности. – Ростов-на-Дону: Эльиньо, 2008.
Гоч В.П. НАЧАЛА. – Севастополь: Издатель Карпин А.В., 2013.
Гоч. В.П., Кулиниченко В.Л. Тотальность. – Севастополь: Издатель Карпин А.В., 2014.
Гоч В.П., Дворцов В.Д. Темы Дао. – Санкт-Петербург: ООО «ИЦДОМ «Айзорель», 2015.
Гоч В.П., Шеншаков, А.Г. Метафизические аспекты ментальности. – М.: ЭЛЬИНЬО, 2009.
Гоч В.П. Осуществление Пути. – М.: ЭЛЬИНЬО, 2013.
Гуревич П.С. Философия. Учебник для вузов. – М.: Проект, 2003.
Джон Лайонз. Введение в теоретическую лингвистику. – М.: Прогресс, 1978.
Залевская А.А. Индивидуальное сознание: специфика и принципы функционирования: Монография. – Тверь: Твер. Гос. ун-т, 1992.
Зинченко В.П. Миры сознания и структура сознания. .
Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / О.А. Корнилов. – 2-е изд., испр. И доп. – М.: ЧеРо, 2003.
Мамардашвили М.К Необходимость себя // Лекции, Статьи. Философские заметки. – М.: Лабиринт, 1996.
Морковкин В.В., Морковкина А.В. Язык как проводник и носитель знания. – Русский язык за рубежом, № 1-2, 1997.
Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1952.
Пантелеева Т.Ю. Языковое сознание как объект исследования гуманитарной парадигмы.
Ушакова Т.Н. Языковое сознание и принципы его исследования.
Ушакова Т.Н. Понятие языкового сознания и структура рече-мысле-языковой системы./ Языковое сознание: теоретические и прикладные аспекты. – М.- Барнаул, 2004.
Философский словарь. – М.: Политиздат, 1980.
Философский словарь. – М.: Республика, 2001.