ЗВУКИ РЕЧИ

Т.И. ГОРБУНОВА
С.В. ХВОРОСТОВ

Природа – строгий храм, где строй живых колонн
Порой чуть внятный звук украдкою уронит,
Лесами символов бредет, в их чашах тонет
Смущенный человек, их взглядом умилён.
Как эхо отзвуков в один аккорд неясный,
Где всё едино, свет и ночи темнота,
Благоухания и звуки и цвета
В ней сочетаются в гармонии согласной.
Ш. Бодлер

Человек от начала живет в мире звуков или в звучащем мире. Он имеет способность воспринимать звуки и воспроизводить их. Это является основой речевого общения, при котором индивид получает и передает определенную информацию. Эта информация воспринимается вторым коммуникантом (коммуникантами) и расшифровывается на основе сложившейся системы языкового общения. Поэтому важнейшим условием коммуникации является единая лингвистическая система для двух сторон общения. В настоящее время язык считается главным способом коммуникации в человеческом обществе.

Отметим, что человек способен отделять звуки человеческого голоса от всех окружающих его звуковых колебаний, воспринимая их лишь как фон или просто не реагируя на них. При этом активное речевое общение должно сменяться отдыхом, главным условием которого является тишина. Строго говоря, тишину как полное отсутствие звука психика, сознание человека вряд ли смогут выдержать долго. Что же, собственно говоря, понимает человек под тишиной? Вероятно, это звуковой фон, который соответствуют спокойному состоянию человека или состоянию внутренней тишины.

Как показывают наблюдения, в такое состояние человека могут приводить  медитация, работа в ПСС [2], а также Новый Рунный Язык. Звучащие имена рун и рунная речь не мешают отдыху и, более того, способствуют достижению человеком состояния внутреннего покоя и тишины,

 Лингвистика о звуке

Звук – «членораздельный элемент произносимой речи, образуемый с помощью речевых органов…»
О.С. Ахманова

Как уже было сказано, изучение звуков представляет широкое поле исследований. Так, способность восприятия и произнесения звука может рассматриваться в физиологии (физиологической акустике), психологии, неврологии, теории пения. Звуки изучаются в лингвистике, которая может исследовать звук с различных точек зрения, в соответствии с поставленными задачами, например, при рассмотрении вопросов фонологии, фонетики, артикуляции, акцентологии и т.д.

Для начала рассмотрим в самом общем виде, что есть звук с точки зрения лингвистики. Существуют различные определения этого явления. Например, при более общем рассмотрении «звук – это результат колебаний какого-либо тела в такой среде, которая может передавать эти колебания до органа слуха (в воде, в воздухе)» [10].  Или так… Звук – «членораздельный элемент произносимой речи, образуемый с помощью речевых органов…» [1].

Рассматривая область звуков речи, которые окружают человека, Ю.С. Степанов  называет следующие параметры этих явлений:

«1) высота, зависящая от частоты колебаний, т.е. от количества колебаний за единицу времени; чем больше частота, тем выше звук на слух. Человеческое ухо способно воспринимать частоты от 16 до 20 000 герц. Диапазон, используемый в речи, значительно уже;

2) сила, которая зависит от амплитуды (размаха) колебаний; чем выше амплитуда, тем громче звук;

3) тембр, зависящий от дополнительных частот, входящих в состав звука;

4) долгота, или длительность, общее время звучания» [10].

При исследовании фонетической системы языка в качестве одного из основных принимается положение о том, что в языке есть разделение звуков на гласные и согласные.

Гласные – это «чисто тональные, голосовые звуки (т.е. звуки, состоящие главным образом из голосового тона), образуемые настолько свободным проходом воздуха, что возможный при их произнесении слабый шум не воспринимается слухом как характерный и признак» [1].

Согласные – «звуки, отличающиеся от гласных большей степенью затвора, уменьшением звучности и роли, отводимой голосовому тону, и меньшим объемом выдыхаемого воздуха» [1].

Но в специальной литературе выделяются и другие фонетические разновидности звуков. Так, лингвистический  словарь приводит максимально полное толкование термина. Звук – «членораздельный элемент произносимой речи, образуемый с помощью речевых органов. Различают а) фонетические разновидности звуков: гласные и согласные, звуки гоморганные, гетерорганные; звуки восходящие, нисходящие; звуки шепотные, звуки прерывистые; б) фономорфологические разновидности звуков: звуки гетеросиллабические (разнослоговые), тавтосиллабические (гомосиллабические); звуки выпадающие; звуки слоговые (слогообразующие), полуслоговые, неслоговые, неслогообразующие (асиллабические); звуки переходные (призвуки, глайды, скользящие звуки), опорные…» и т.д. [1].

Более того, разделение звуков на гласные и согласные не представляет собой окончательную классификацию. В свою очередь гласные и согласные звуки делятся на группы и подгруппы в зависимости от места образования, участия в этом процессе органов, получаемого в результате звука, его варьирования в речи и некоторых других факторов.

Как видим, степень погружения в тему лингвистической классификации звуков и специальную терминологию может быть безграничной и должна определяться направлением интереса исследователя, а также необходимостью для исследования.

Откуда способность говорить?

И снова вслушиваться стал
К волшебным, странным голосам… 
Лермонтов М.Ю.

Интерес может представлять и появление у человека самой способности говорить. Конечно, этот вопрос выходит за рамки прикладной лингвистики, но, с нашей точки зрения, имеет большое значение, так как смыкается с принципиальными вопросами философии о происхождении человека и его предназначении.

Официальная наука считает говорение способностью, приобретенной в ходе развития человека. По мнению большинства исследователей, органы речи изначально не были предназначены для этого, а принимали участие в питании и дыхании. В ходе долгой эволюции человеческого организма они менялись, получая новые дополнительные функции, и стали использоваться человеком для произнесения звуков, слов, предложений, то есть для общения.

А.А. Реформатский пишет: «Термин речевой аппарат (т.е. совокупность органов речи, к которым относятся: губы, зубы, язык, небо, маленький язычок, надгортанник, полость носа, глотка, гортань, трахея, бронхи – легкие, диафрагма) следует понимать условно.

Так как язык – явление общественное, а не биологическое, от природы никаких органов речи нет. Все перечисленные органы имеют прямые биологические функции как органы обоняния, вкуса, дыхания, приема и переработки пищи. Это создано природой. Применение этих органов для производства звуков речи – всецело заслуга человечества, давшего им добавочную «культнагрузку». [8].

То есть «человек говорящий» возник в результате социального становления человека как «побочный продукт» производственной деятельности и развития мозга, а сама человеческая речь является приобретенным, искусственным свойством. Мы не будем останавливаться на обсуждении этого тезиса, но существуют факты, которые не «ложатся», не встраиваются в это устоявшееся представление о появлении и развитии «человека говорящего».

Например, обнаружено, что у взрослого человека голосовые связки (ларинкс) расположены гораздо ниже, чем у других млекопитающих. Кроме того, хрящ у основания языка, так называемый надгортанник, не может дотянуться до верхнего нёба. Поэтому человек не может одновременно дышать и глотать, не рискуя при этом захлебнуться. По мнению исследователей, такое исключительное сочетание особенностей может иметь одну единственную цель – способность говорить. Во всех других отношениях это явный «дефект эволюции». То есть, если принять этот факт, то человек был создан для осуществления речи.

Смысл звука

«Верь в звук слов:
Смысл тайн в них».
В. Брюсов

Другим интересным вопросом является исследование смысловой стороны звука. С давних времен существует две точки зрения на эту проблему. По мнению большинства ученых, звук сам по себе значения не несет, набор фонем в разных языках далеко не всегда совпадает, звуковой состав различных языков различен. А это значит, что звуковой облик слов условен (конвенционален).

Эта позиция находит отражение в принятых сегодня терминах, понятиях и толкованиях. Так, фонетика изучает «звуки речи и звуковое строение языка (слоги, звукосочетания, закономерности соединения звуков в речевую цепочку)» [14].

Она «занимает особое место среди лингвистических наук. Лексикология и грамматика изучают смысловую сторону языка, значения, заключенные в словах, предложениях и значимых частях слова – морфемах. Фонетика же имеет дело с материальной стороной языка, ее звуковым составом, лишенными самостоятельного значения». [9].

Утверждение о том, что звуки лишены «самостоятельного значения», в течение столетий рассматривалось с разных сторон и, казалось бы, хорошо аргументировано. Однако периодически появляются факты и исследования, которые вносят сомнения в умы «традиционных фонетистов». Так, есть писатели и поэты, которые видят звуки в цвете или звук у них соотносится с цветом. То есть для них звук несет дополнительную информацию…

Примером может быть творчество известного французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854 – 1891).

А – черно, Е – бело, У – зеленое, И – ярко-красное,
О – небесного цвета! Вот так, что ни день, что ни час,
Ваши скрытые свойства – беру я на цвет и на глаз,
Вас на цвет и на запах я пробую, гласные!

Артюр Рембо «Гласные». Перевод Л. Мартынова

Это не единственный известный случай «цветового» восприятия звуков человеком. Для многих музыкантов подобная взаимосвязь существует как неоспоримый факт. Например, о связи между музыкальными звуками (и тональностями) и цветом писал литовский художник и композитор Микалоюс Чюрленис (1875-1911). А русский композитор Александр Скрябин (1872-1915) в свое время изобрел цветомузыку и проводил интереснейшие эксперименты, которые продолжаются современными учеными. [12].

Наверно, можно услышать возражения, что звуки музыки и речь отличаются и составляют разные стороны деятельности человека. Но, с нашей точки зрения, сам механизм восприятия звуков универсален и здесь возможны параллели.

Следует отметить, что вопрос о смысле звуков речи не нов. Идею о связи звуков с качествами вещей высказывал ещё Платон: «быстрые» предметы получают имена с «быстрыми звуками», в названии «громадных» предметов находим «громадные» звуки.

В свое время Ломоносов в «Риторике» рассуждал о символике отдельно взятого звука речи: «В российском языке, как кажется, частое повторение письмени а способствовать может к изображению великолепия, великого пространства, глубины и вышины, также и внезапного страха; учащения письмен е, и, ѣ (ять – авт.), ю – к изображению нежности, ласкательства, плачевных или малых вещей; через я показать можно приятность, увеселение, нежность и склонность; через о, у, ы – страшные и сильные вещи; гнев, зависть, боязнь и печаль. Из согласных письмен твердые к, п, т и мягкие б, г, д имеют произношение тупое и нет в них ни сладости, ни силы, ежели другие согласные к ним не припряжены, и потом могут только служить в том, чтобы изобразить живые действия тупые, ленивые и глухой звук имеющие, каков есть стук строящихся городов и домов от конского топоту и от крику некоторых животных. Твердые с, ф, х, ц, ч, ш и плавкое р имеют произношение звонкое и стремительное, для того могут спомоществовать к лучшему представлению вещей и действий сильных, великих, громких, страшных и великолепных. Мягкие ж, з и плавкие в, л, м, н имеют произношение нежное и поэтому пристойны к изображению нежных и мягких вещей и действий, равно как и безгласное письмя ь отончением согласных в середине и на конце речений. Чрез сопряжение согласных твердых, мягких и плавких рождаются склады, к изображению сильных, великолепных, тупых, страшных, нежных и приятных вещей и действий пристойные» [5].

Большой вклад в исследование темы семантики звуков внесли поэты-символисты начала ХХ века. Они говорили об интуитивной связи звуков с незвуковыми представлениями. Их эксперименты в стихотворной форме являются яркой иллюстрацией соответствующих теоретических изысканий.

Классической иллюстрацией такого творчества стали стихи поэта-футуриста Велимира Хлебникова (Велемир, Виктор Владимирович) Хлебников (1885 – 1922), который  является ярким представителем русского авангарда. Его эксперименты со звуком выражались в стихотворной форме. И приведенное ниже стихотворение чаще всего приводится в качестве примера в школьных учебниках и серьезных исследованиях по теме.

Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.        

Поэт понимал языковое творчество как интуитивное постижение глубинных оснований языка и  утверждал, что у звуков есть значения, которые могут быть открыты и сформулированы. Так, нам могут быть интересны значения таких звукосочетаний («Зангези» (1922): «Эль – остановка падения, или вообще движения, плоскостью, поперечной падающей точке (лодка, летать). <…> Пэ – беглое удаление одной точки прочь от другой, и отсюда для многих точек, точечного множества, рост объёма (пламя, пар). <…> Ха – преграда плоскости между одной точкой и другой, движущейся к ней (хижина, хата)» [12].

Одним из первых «звукосимволизм» начал изучать Э. Сепир. Позже этой проблемой стали заниматься Ч.Э. Осгуд, Д. Кэрол и другие ученые. В отечественной филологии вопрос об информативности звуковых единиц начали исследоваться с 60-х годов ХХ века такими учеными как В.В Левицкий, Гальперин И.Р., А.П. Журавлев, Д.Д. Благой, Л.П. Крысин, Л.П. Якубинский и др.

Сейчас смысловое наполнение звуков изучается в границах психолингвистики, в которой сформировалось отдельное направление – фоносемантика. Это направление «рождается и утверждает себя на стыке фонетики (по плану выражения), семантики (по плану содержания), лексикологии (по совокупности этих планов) и психологии (теория восприятия)». [7].

Исследования по семантике звука продолжаются и сегодня. В этих исследованиях делаются попытки изучения ассоциаций звука с цветом, эмоцией, какой-то внеязыковой характеристикой. И одной из самых известных и часто цитируемых работ такого рода стала книга лингвиста А. П. Журавлева «Звук и смысл».

«Автором проработана структурно-функциональная основа звуков, с качественной оценкой смысловой, психической и физической характеристик. Звук — основная элементарная единица в целебной творческой психолингвистике. В пространстве метода звуки алфавита русского языка изучены нами в эквиваленте живого действия и классифицированы (типированы) по инициации ими психобиологических реакций. Живая сущность всех звуков раскрывается при выполнении функционально и структурно связанных с ними психофизических упражнений, в едином семантическом пространстве. Сделаны гипотетические выводы» [15].

В описываемом эксперименте принимало участие большое количество испытуемых (в общей сложности – несколько тысяч). Это были студенты, школьники, представители различные другие социальные групп, отличающиеся по полу, возрасту, роду занятий, которым были предложены все «звучащие буквы» русского алфавита. К ним прилагалась шкала свойств: тихий, громкий; светлый, темный; сильный, слабый; тусклый, блестящий; шероховатый, гладкий, большой, маленький и т.д.

Следует сказать, что «Большинство испытуемых было уверено, что никакой связи между звукобуквами и предложенными свойствами нет и быть не может. Но так как задание надо было выполнить, то плюсы и минусы расставлялись («как Бог на душу положит» – так объяснил один из испытуемых)» [15].

Однако в итоге число плюсов и минусов распределилось не в случайном порядке, то есть проявлялись определенные тенденции. Например, практически никто из испытуемых не оценил звуки щ и ш как «светлые», «гладкие», ы – как «нежный», и – как «большой» и пр. Обработка результатов опытов подтвердила относительное совпадение мнений, можно сказать, единодушие большинства испытуемых относительно перечисленных свойств.

Например, эти опыты показали, что гласные имеют в сознании людей следующие «фонетические значения» – соответствия цвета.

А – густо-красный

Я – ярко-красный

О – светло-желтый или белый

Е – зеленый

Э – зеленоватый

И – синий

Й – синеватый

У – темно-синий, сине-зеленый, лиловый

Ю – голубоватый, сиреневый

Ы – мрачный тёмно-коричневый или чёрный

Предполагается, что приведенные выше цветовые ассоциации характерны для русского (русскоязычного) человека. Возможно, для людей другой национальности будут зафиксированы другие цветовые ассоциации.

Звуки в поэзии

Постараюсь я здесь разложить слово звука на отдельные звуки и из этих букв звучного смысла сложить слово смысла…
А. Блок «Из хрустального тумана…»

Закономерности воздействия звука на сознание и психологическое состояние человека наиболее четко проявляются в художественном тексте, особенно стихотворном, когда включается ритмика произведения. Обычно это разного рода звуковые образы, созданные посредством акцентирования отдельных звуков, их сочетаний и слов. Эти приемы изучается главным образом в теории литературы, теории стихосложения.

Одним из самых известных способов акцентирования настроения в тексте является аллитерация –  повторение одинаковых (или сходных) звуков или звукосочетаний, придающее стиху особую интонационную выразительность (в стихосложении) [1].

И шальной, шевелюру ероша,
В замешательстве смысл темня,
Ошарашит тебя нехорошей
Глупой сказкой своей про меня.

Б.Л. Пастернак

В этих строках использование шипящих согласных создает ощущение шепота, шороха. А следующий пример иллюстрирует, как можно передать ощущения ветра, воздуха, движения, используя слов с согласным в и гласным ю.

Я вольный ветер, я вечно вею,
Волную волны, ласкаю ивы,
В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею,
Лелею травы, лелею нивы.

К. Бальмонт

В строке из произведения В. Брюсова «Ночью» звук г, которым начинается три первых слова, характеризуется как заднеязычный звонкий в твердом варианте. В русском языке он имеет взрывной характер, а наличие слова, в котором фиксируется сочетание с переднеязычным сонорным твердым р, относящимся к «дрожащим», создает ощущение рокота, грома [6]: «Грозен голос гудящего с неба возмездия…».

Иногда можно проследить использования этого приема для создания целого стихотворения (Л. Мартынов. Нежность). Всё оно как бы скреплено использованием мягкого н для создания ощущения мягкости и тепла.

Нежность

Вы поблекли. Я – странник, коричневый весь.
Нам и встретиться будет теперь неприятно.
Только нежность, когда-то забытая здесь,
Заставляет меня возвратиться обратно.

Я войду, не здороваясь, громко скажу:
– Сторож спит, дверь открыта, какая небрежность!
Не бледнейте! Не бойтесь! Ничем не грожу,
Но прошу вас: отдайте мне прежнюю нежность.

Унесу на чердак и поставлю во мрак
Там, где мышь поселилась в дырявом штиблете.
Я старинную нежность снесу на чердак,
Чтоб ее не нашли беспризорные дети.

Здесь можно отметить и дополнительные звуковые акценты мягкого т, что вносит дополнительный оттенок в создаваемый образ легкости и нежности. В результате вы можете почувствовать, как с помощью этого приема создается впечатление ажурной вязи, которой сцепляются слова в стихе или строфе. И все стихотворение выражает стилистическую гармонию, образуя определенное единство чувства и мысли.

Этот прием можно наблюдать и в рунных стихах [3].
JPHNU> Z
(озертэю я)
NH ОJA PH??FО,
(те эльоф зерчаль)
NF DF><HUCH
(та ваюберэйсе)
ОDF C[ ZFО.
(эльва си яаль)
C[ NH[ CEFО –
(си тери суаль)
ОJA EECFО.
(эльоф урусаль)

Смотрю я в Бога зеркало (зеркало Бога),
Что накрывает землю и море.
И во всем Бога сила (сила Бога).
Здесь ритм задается звуком «аль», который задает ощущение силы и простора.

Другим приемом звуковой организации текста, усиления его художественной выразительности является ассонанс – повторение гласных, их «созвучие, используемое в устойчивых словосочетаниях, а также как стилистическое средство» [1]. Например, «шипенье пенистых бокалов» (А. Пушкин). Иногда ассонансом называют неточную рифму, в которой совпадают гласные звуки, а согласные – не совпадают, (огромность – опомнюсь; жажда – жалко). Ассонанс усиливает выразительность речи.

В качестве примера этого приема часто приводятся строки, принадлежащие М.Ю. Лермонтову («Бородино»).

У наших ушки на макушке,
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.

Здесь вы можете отметить повторяющиеся у и ш, при этом возникает ощущение настороженности и опаски.

С нашей точки зрения, для примера этого приема подходит и отрывок из следующего рунного стихотворения [4].

[?HAH TSAОK[ AFPJTUNCH BH UО.
(ицерфе рыфэльли фазорэйтсе хе эйль)
[?HAH <STОL;[ A-CH UО.
(ицерфе бырэльджи фаис-се эйль)
FPJTОAUC NH[ UО – PFLXT[ XBH UDО.
(азорэльфэйс тери эль задайри айхе эйвэль)

Высшая справедливость проявляется покоем.
Высшая добродетель есть покой.
Жить в покое – заслуга перед Небом.

Мы в этом случае не занимаемся литературоведческим анализом, но можем говорить лишь о своих впечатлениях. Строки как бы сшиваются звуками ц, ф, з и акцентируются сочетаниями звуков эль, эйль и созвучным им эйвэль. Есть еще один нюанс, который дает возможность задуматься о важности звукового оформления стихотворных произведений. В русском варианте видно, что здесь используется превосходная степень имени прилагательного «высокий». В Рунном Языке есть такая грамматическая форма, это имя проявления имеет и сравнительную, и превосходную степени.

[?HAJ – [?HAH – [?HAU

высокий – выше – высший

Но в рунном варианте текста используется слово «[?HAH», хотя звук е не используется в оформлении рифмы. Таким образом, можно предположить, что выбор определен только свойством самого звука е – открытость, безграничность. А полугласный звук й в дифтонге [эй] образует в звуковом течении строки восходящую тональность и некоторую паузу, которые разделяли бы словосочетание [?HAH TSAОK[ (высшая справедливость) на две части. При этом можно предположить, что уходило бы ощущение плавности и звукового единства этих двух слов.

Очень редко можно выделить указанные приемы, используемые отдельно, так сказать «в чистом виде», часто в произведении они взаимодействуют и перекликаются, оказывая уникальное воздействие на читателя.

Иногда повторяются не звуки и сочетания звуков, а целые слова. Этот стилистический прием называется анафорой.

Дом стар,
Стар забор,
Стар бульвар,
Стар собор,
Стар за городом бор.

Л.Мартынов

Прекрасным примером этого приема в поэзии может быть известное многим со школы стихотворение К. Симонова.

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

К. Симонов

Такой прием используется и в рунных текстах [4].

;’GN, NFR[ PJVDUC, EECFО XPAF;ETUCH.
(жэпрэт таки зомвэйс, урусаль айзфажурэйсе)
;’GN, NFR[ D’BSI’Q, EECFО CEEAXLUCH.
(жэпрэт таки вэхышэй, урусаль суруфайдэйсе)
;’GN, NFR[ BОNVUC, EECFО LUCH.
(жэпрэт таки хэльтмэйс, урусаль дэйсе)
EECFО GFDR[YUCH C[ D’CSI’CH ??U,
(урусаль павкинэйсе си вэсышэсе чэй)
<X;[ DF;EDUCH BH EECFО C[ О;[AUCH.
(байжи важувэйсе хе урусаль си эльжифэйсе.)

Прежде, чем сжать, Сила расширяет.
Прежде, чем ослабить, Сила укрепляет.
Прежде, чем отнять, Сила дает.
Сила подчиняет и истощает тебя,
Дух наполняет силой и освобождает.

Отметим, что существуют исследования, в которых описывается полисенсорная природа невербальной информации, акустические средства и психофизиологические механизмы восприятия ее и декодирования мозговыми структурами [13]. В них авторы (например, А. Пиз, В.П. Морозов и др.) утверждают, что слово раскрывает только 7% смысла, звуки и интонации несут 38% значения, позы и жесты – 55%. Эти данные могут варьироваться. Например, есть исследователи, которые считают, что с помощью языка мы передаем не более 35%. Но в данном случае для нас это не принципиально. Главное, что большинство ученых считают, во многих случаях то, как мы говорим, может быть важнее слов, которые мы произносим. То есть звук имеет семантическую составляющую, а голос человека несет не только вербальную, но и невербальную информацию о смысле высказывания, а также об эмоциональном состоянии говорящего.

В итоге следует сказать, что наработанный в течение веков опыт исследования звука и возможности передачи им смысла позволяет использовать этот опыт применительно к Новому Рунному Языку и видеть новые направления  работы. При этом рассмотрение Рунного Языка в «координатах» современной лингвистики и психолингвистики позволяет лучше понять задачи сегодняшнего дня, стоящие перед исследователями не только Рунного Языка, но и современных языков. А вхождение Нового Языка в пространство фоносемантики становится новым пространством для движения науки к раскрытию сути и смысла звука, что может знаменовать собой выход на новый уровень существования лингвистики, её значения и места в познании человеком Мира.

Литература

1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: КомКнига, 2007.
2. Гоч В.П., Белов С.В. Теория Причинности. – Киев: Издательство «Ника-Центр», 1999.
3. Гоч В.П., Горбунова Т.И. Рунный Язык на Рунном Языке. Книга 3. – Тюмень: Издательство «Истина», 2007.
4. Гоч В.П., Дворцов В.Д. Книга о Пути Дао. – Санкт-Петербург: ООО «ИЦДОМ «Айзорель», 2015.
5. Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию // Полн. собр. соч.: в 11 т. – М., 1952, т. 7.
6. Любимова Н.А. Обучение русскому произношению. – М.: Русский язык, 1982.
7. Мартемьянова Е.А. Выразительно-изобразительные фонетические средства в поэзии В.Я.Брюсова. – Выпускная квалификационная работа. Красноярск, 2017.
8. Реформатский А.А. Введение в языкознание. – М.: Аспект Пресс, 2005.
9. Современный русский литературный язык. Учебник. – М.: Высшая школа, 2004.
10. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. – М.: Просвещение, 1975.
11. http://old.kpe.ru/school/lessons/1198/
12. https://pandoraopen.ru/2016-05-24/zvuk-kak-osnova-mirozdaniya-chast-pervaya-kak-zvuk-formiruet-nashu-realnost/
13. http://all-referats.com/76/1-38108-sredstva-kommunikacii-neverbalnye-sredstva-obscheniya.html
14. Википедия
15. https://studopedia.su/14_58205_zvuk-i-smisl.html