ЛИНГВОФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ В ИЗУЧЕНИИ НОВОГО РУННОГО ЯЗЫКА

ЛИНГВОФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ
В ИЗУЧЕНИИ НОВОГО РУННОГО ЯЗЫКА
(2008 год)

Т.И. ГОРБУНОВА
С.В.ХВОРОСТОВ

Тот, Кто солнце зажег в небесах,
Оросил наши нивы так щедро,
Бросил зерна в заветные недра, –
Нам не явлен еще в чудесах.

Но меж строчек и слов Его книг,
В череде этих ясных событий,
Светлый путь бесконечных
открытий
Дух мой с трепетом сразу постиг.

Е.Ю. Кузьмина-Караваева

Введение

Язык – явление столь интересное и настолько масштабное, что может дать материал для размышления исследователям из самых различных областей науки – гуманитариям, математикам и физикам, биологам и медикам. Филологи изучают язык в различных аспектах. Для филологии язык – главный и единственный объект изучения, при этом его исследования могут выводить на уровень обобщений, сопоставимых, по сути, с философией. Это, в свою очередь, определяет особый интерес к языку со стороны философов – через понимание истории появления языка, его развития и законов функционирования может прийти философское понимание основ мирового порядка. Поэтому вопрос о роли языка для человека и Мира занимает центральное место в философии на всех этапах её развития.

«На всех этапах человеческой истории проблема языка была объектом изучения, привлекая ученых своей многогранностью и ощущением тайны, скрытой на всех уровнях его проявления. Вопрос о значении, функциях и роли языка занимал важное место в истории учений как философских и лингвистических школ и направлений, так и отдельных представителей научной мысли. Данная тема привлекала ученых своей широтой и сложностью возникающих задач. Концепция языка очень многослойна, она затрагивает большое количество смежных аспектов философии, лингвистики, психологии» [5].

Однако с какой-то точки зрения можно говорить о том, что наука, обращаясь к языку, создает некоторую картину, поле представлений, которые можно сравнить с «плоским» отображением «объекта», если иметь в виду живое, существующее в пространстве и времени явление. Вероятно, и по этой картине можно получить более полное представление, но для этого человек должен, используя уже имеющиеся знания, перейти к более высокому и «объемному» восприятию явления.

На определённом этапе этому может способствовать системный анализ, идея которого состоит в рассмотрении свойств явления как объекта через свойства его «частей». Однако полученная картина будет в этом случае зависеть от того, что, собственно говоря, в качестве системы будет подлежать рассмотрению. В целом, чтобы объект исследований можно было рассматривать как систему, он должен удовлетворять следующим требованиям:

  1. Объект (явление) должен состоять из подсистем (частей).
  2. Объединение подсистем в систему должно помогать в формулировке задачи (цели исследования).
  3. Должна существовать характеристика, определяющая взаимосвязь подсистем в системе.
  4. Система должна быть частью (подсистемой) большей системы.

Таким образом, не вдаваясь в подробности, отметим, что в качестве языка при рассмотрении его как системы, может быть принято разное – например, фонетика, грамматика, морфология, лексика, синтаксис, текст или группа текстов и т.д. Однако вряд ли восприятие языка только в границах отдельной области его проявления может позволить получить его объективную картину. Значит, применительно к явлению «язык» в качестве системы для рассмотрения может быть принято более высокое его интегративное состояние.

Фон Нейман выдвинул принцип, в соответствии с которым описание простых систем следует производить на основании того, что они могут делать (то есть, их функций), а сложных систем на основании того, как они устроены (то есть, их реальной структуры). Таким образом, исследование языка как явления подразумевает рассмотрение результатов использования и «функционирования» лингвистических приемов и методов исследования применительно к явлению «язык».

Такое отношение не позволит сделать рассмотрение лингвистических вопросов самодостаточным, забыть о более высоких задачах познания языка и через исследование языка самого Мироздания. В этом случае исследования соотносимы с пониманием системного анализа, «удовлетворяют» его требованиям, позволяют, если не сделать объектом исследования, то, во всяком случае, не исключать из них саму Реальность, что, по сути, и будет «характеристикой взаимосвязи подсистем» в системе языка. В этом случае исследование системы языка чрез любую его составляющую не приведёт к противоречивым результатам.

«Если люди придерживаются одной линии, то разнообразие находится в пределах единообразия, разногласие – в рамках единогласия, конфликты – в бесконфликтности» (А.Х. Мирзаджанзаде).

Что касается самой лингвистики, то такой подход, даже при использовании её в качестве специализированного научного направления, выводит её на уровень философского обобщения, делает живой, то есть характеризует уже как лингвофилософию.

Итак, лингвистика изучает язык в различных аспектах – его систему, форму, условия его функционирования и т.д.. Но даже если исследование и не касается вопросов философского характера, в любой работе философия присутствует в неявном виде, потому что, изучая материю и работу языка, лингвист в своих изысканиях опирается на некоторые концептуальные положения, которые обусловлены его позицией, по сути, философского характера.

«…любой лингвист сознательно или бессознательно исходит в своих теоретических исследованиях языка как предмета языкознания, закономерностей его развития, а также в понимании их принципов, которыми он руководствуется при исследовании языка, из определенной философской концепции о закономерностях бытия и познания» [22].

Такое взаимовлияние философии и лингвистики имеет ключевое значение для понимания роли языка в мире и проявляет значение мировоззренческих основ в развитии человека и общества. Собственно, вопрос философского понимания окружающего мира настолько теоретически абстрактен, что для обыденного сознания он остается за гранью его осмысления. Его значение для общества, государства, личности скрыто в периоды стабильного развития, оно проявляется в периоды социальных изменений, когда оказывается, что отрицание прежнего миропорядка, как правило, приводит общество в состояние «ступора», ибо при наличии и функционировании всех апробированных структур «чего-то не хватает». И в результате без видимых причин начинает разрушаться работа организаций и структур, которые благополучно функционировали в рамках прежних программ. Поэтому неизбежно встает вопрос о необходимости перемен, которые могут быть плодотворными только после выработки новой концепции общественного бытия, ибо работа всех существующих институтов и систем начинает «пробуксовывать», так как, по сути, лишена своего фундамента. Такая ситуация характерна для развития общества в различных регионах. Об этом свидетельствуют попытки изменения порядка работы социальных и общественных организаций, обсуждение возможных реформ разного масштаба и в разных областях жизни. Но эти действия будут иметь частный характер до тех пор, пока не будет осознана и принята философская идея, имеющая концептуальный характер. Такая идея является той основой, которая определяет логичность и последовательность всех видимых обществу движений и изменений.

По мнению ряда исследователей, в настоящее время интерес философов к языку может быть обусловлен рядом объективных факторов. Официальная философия, особенно в странах, возникших на постсоветском пространстве, переживает переходный период. Принятая в СССР философская концепция диалектического и исторического материализма миновала пору расцвета и становится больше фактом истории науки, по крайней мере, в прежнем своем виде.  В словаре, изданном в 1985 году,  мы читаем:

Философия – «наука о наиболее общих законах развития природы, человеческого общества и мышления. Основным вопросом философии является вопрос об отношении мышления к бытию. В зависимости от решения этого вопроса философские направления делятся на два лагеря – материалистический … и идеалистический …Историческое развитие философии совершалось в непрестанной борьбе материализма против идеализма. Подлинно научной философией является диалектический материализм – философская основа марксизма-ленинизма» [20].

Огромные изменения в подходах можно увидеть даже в определениях сути философии как науки. Предлагаем определение, которое предлагается в одном из новых учебников.

«Философия – это не только форма мировоззрения того или иного человека, но и форма общественного сознания, духовная деятельность (подчеркнуто нами – авт.), в которой отражаются общие принципы бытия и познания людей, их отношение к миру, вскрываются и формулируются наиболее общие вопросы законы природы, общества и мышления. То есть – это обобщенная система взглядов на мир и место в нем человека» [3].

Авторы монографии относят философию к форме мировоззрения, наряду с мифом, религией и наукой. И если в этих направлениях акцент делается на ответе, в чем заключен смысл познания, то в философии «главный интерес представляет вопрос, в котором, если он правильно сформулирован, наилучшим образом отражается существо проблемы» [3].

Конечно, это лишь один из подходов, который сформулирован исследователями, вероятно, существуют и другие позиции. Главное, что мы видим принципиальное изменение в отношении к самой философской науке, понимание ее важности для человека и Мира. Но ведь формирующаяся позиция еще должна стать известной, получить подтверждение в личном и общественном опыте и быть принятой обществом в качестве основы. И на это требуется определенное время, что связано с инерционными свойствами любой системы. При этом необходимость выработки новой философской концепции Бытия является важнейшим фактором, который будет определять основу стабильности в социуме и обусловливать направление фундаментальных и прикладных исследований в науке.

Итак, в обществе возникла необходимость заполнения некоторой мировоззренческой пустоты, появившейся после отхода от сложившейся системы. Частично это «заполнение» могло осуществляться «перебиранием» уже известных моделей формирования мировоззренческих приоритетов, в том числе и на основе религиозной идеи. Однако возврат к старым моделям построения общества чреват серьёзными последствиями. Для стран на постсоветском пространстве актуальным становится разработка системы ориентиров, которая будет соответствовать новой политической и социальной реальности, определять направление развития общества и личности, выделять приоритеты в социальной, культурной и духовной областях. По сути, речь идет о создании философской основы, которая будет определять развитие социума, науки, образования, государственности. Создание рабочей концепции может проходить на основе некоторой выдвинутой идеи или возможен вариант, когда новые научные данные складываются в некоторую картину и позволяют увидеть систему. И эта работа будет проходить через язык, проявляться и в языке, и в государственной политике в области языка, культуры.

Видимо, не только страны бывшего Советского Союза, но и все человечество стоит на пороге создания Новой Философии, которая обусловлена изменением Времени и Пространства, человека и общества, характера межгосударственных отношений и факторами задач, общих для стран с различным мироустройством. Об этом свидетельствуют факты глобальных изменений, которые не могут быть объяснены средствами существующей системы наук.

Обыденное сознание теряет опору в окружающем мире, ибо изменяется «веками неизменное» – климат, положение полюсов, траектории движения небесных тел. Возникает необходимость выработки новых принципов человеческого общежития, ибо старые механизмы уже не работают. Каждый регион мира проходит этап перехода по-своему, часто через климатические, политические или социальные катаклизмы.

Надо отметить, что пространство, очерченное границами бывшего Советского Союза, и народы, проживающие на этой территории, особым образом задействованы в этом процессе. Ибо именно здесь возникают условия практической работы и теоретического осмысления ситуации в глобальном масштабе. Именно здесь выработаны методологические основы рассмотрения этой проблемы – Теория Причинности. Здесь есть ученые, которые рассматривают эту проблему не только в её абстрактном выражении, но и как практическую задачу организации своей жизни в новых условиях. На этой территории живут люди, которые могут принять эту теорию и думать, работать в этом направлении. Через человека и «человеков» сила новой позиции может соединиться с Жизнью и преумножить Жизнь. То есть именно здесь возможно создание концептуальной позиции, которая может стать Новой Философией Нового Человека. И краеугольные понятие этой концепции понятны и близки каждому человеку –  духовность, гармония, гуманизм, стабильность, будущее процветание.

В этой ситуации перестройки и перехода на новый уровень развития человек должен осознать происходящие изменения, фактически построить для себя Новую Картину Мира, чтобы понять, как жить, куда двигаться. Он должен также найти опору внутри себя, увидеть цель жизни. При этом закономерна опора  на накопленный в ходе научного познания опыт, который должен быть использован и трансформирован в соответствии с происходящими в мире изменениями. Этот опыт хранится языком и в языке. И язык выступает как средство передачи знаний и как само знание, которое может быть раскрыто и «прочитано», если подобрать ключи.

«Язык настолько глубоко пустил корни в личность, семью, нацию, человечество и саму жизнь, что мы иногда не можем удержаться от вопроса, не является ли язык не просто отражением явлений, но их воплощением тем семенем, из которого они выросли» (Л. Ельмслев).    

Лингвофилософия как наука

Используя понятие «философия языка» или «лингвофилософия», следует уточнить, что мы под этим подразумеваем. В рамках философии существует тема языка, которая тесно связана с исследованием таких явлений как общество, человек, личность, цели, мотивы, сознание, законы познания и т.д.

Философия языка как лингвистическая наука до середины XX века считалась чисто умозрительной. В 30-40-х и частично 50-х годах прошлого века лингвисты свое внимание концентрировали на анализе поверхностных структур (фонем и морфем) и их классификации. Логики в основном интересовались проблемами истины, референции и существования, то есть того, что традиционно относится  к логической семантике. По мнению исследователей, до середины века лингвистика и философия практически не взаимодействовали между собой. Причиной этого исследователи считают тот факт, что концептуальный базис философии языка как самостоятельного научного направления еще не был сформирован. Немногочисленные работы по философии языка того периода обнаруживают влияние либо дискриптивной лингвистики, либо логического эмпиризма.

Парадоксально, но факт, что и сегодня такого концептуального базиса философии языка как научного направления, по крайней мере, в нашей стране нет. И это во многом связано с принципиальными изменениями в социальном устройстве и концептуальных подходах к материальной стороне жизни и Духовному Миру, которые произошли в конце прошлого века.

Чтобы определиться в своих позициях по интересующей нас теме и по вопросам, которые мы будем затрагивать, надо определиться в отношении к предмету и обозначить его границы и ключевые понятия, необходимо  выработать некоторые принципиальные положения, на которые мы будем опираться. Сегодня, вероятно, можно говорить о тенденции некоторой дифференциации использования этих понятий – философия языка и лингвофилософия.

Философия языка исследует язык как явление реальности и его функции, роль в обществе и развитии человека и человечества, комплекс факторов, определяющих возможность языковой коммуникации, которые включают интерлингвистические и экстралингвистические условия.

Лингвофилософия как наука развивается в иерархической структуре лингвистических наук. Это «отрасль языкознания, изучающая общефилософскую основу языка и речи» [2]. Эта наука реализует интегративный подход к явлению «язык» и использует теоретические и экспериментальны данные, приемы таких наук, как логика, теория языка, семантика, структурная лингвистика, семиотика, психология, психолингвистика, нейролингвистика, социология и т.д. Можно говорить, что здесь, сравнительно с философией языка, могут быть немного сдвинуты акценты в сторону собственно лингвистики, и это интересно, так как теория языка и практика выводит порой к необычному ракурсу в рассмотрении явлений.

Существуют темы и вопросы, которые составляют предмет лингвофилософии, и есть концептуальные позиции, которые определяют философские подходы исследователей. Например, это вопрос соотношения материального и духовного в нашем мире как основной вопрос философии, он раскрывается в выделении в качестве приоритетных тем внешней формы слова, языка или внутренней, которая может пониматься очень широко.

Другим ключевым моментом является вопрос происхождения языка, который существует с самых древних времен. По мнению языковедов, уже в библейских легендах обозначились две противоположные точки зрения [16]. Первую точку зрения условно можно определить как «Язык не от человека – в первой книге Бытия говорится, что Бог сотворил мир и человека «словесным заклинанием». Вторая точка зрения – «Язык от человека – во второй Книге Бытия говорится, что Бог привел к Адаму всех тварей, чтобы человек сам дал им имена».

Развитием этой темы является формирование научной теории происхождения языка и как следствие появление различных концепций развития человека и общества. В настоящее время выделяются:

–  биологические гипотезы – теория звукоподражаний и теория междометий);

–  социальные гипотезы – теория трудовых выкриков и теория социального договора;

–  социально-биологическая теория, которая нам известна больше. Она была изложена Ф.Энгельсом в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Эта позиция объединяет биологические и социальные предпосылки возникновения языка как реакции на потребность в разумном сообщении, где осуществляются сразу и коммуникативная, и номинативная и экспрессивная функции языка. Язык мог возникнуть только как коллективное достояние, необходимое для взаимопонимания, а не как индивидуальное свойство общечеловеческой особи [16]. (В связи с названием этой работы Ф. Энгельса еще раз напомним, что нам ближе позиция В. Гумбльдта, которого А.А. Реформатский назвал лингвистом-романтиком).

Далее, вопрос о сущности языка может быть проявлен в разных подходах. Язык может рассматриваться как явление

–  биологическое или природное,

–  психическое (индивидуальное),

–  социальное (общественное).

В современной лингвистике наблюдается тенденция к сближению различных позиций как обобщению понимания различных позиций. С нашей точки зрения, сущность языка может включать все указанные подходы как частные характеристики при непременном их объединении в Духовном пространстве, что делает это явление духовным по сути.

При исследовании функций языка исследователями выделяются:

– коммуникативная функция – язык используется  как средство общения;

– когнитивная – язык выступает как средство получения новых знаний о действительности;

– эмоциональная функция реализуется в выражении настроения и чувств;

– эстетическая или поэтическая функция.

Отметим необходимость выделения сакральной функции языка [11], которая в современном мире приобретает особое значение. И понимание этого факта даёт ответы на очень важные вопросы и снимает многие противоречия, которые прежде рассматривались как неразрешимые.

Так, например, Н.Д. Андреев пишет: «В корпусе накопленных наукой достоверных знаний о Языке содержатся многочисленные факты, свидетельствующие о том, что в числе наиболее существенных, фундаментальных характеристик языку присущи четыре диалектически противоречивых:

1) язык одновременно оказывается синхронически стабильным и диахронически изменчивым;

2) язык одновременно выступает как социально обусловленная система и как индивидуально варьируемое отклонение от нее;

3)  язык одновременно характеризуется структурной упорядоченностью своих единиц и вероятностной неопределённостью их выбора;

4) язык одновременно обладает синтагматической однозначностью составных единиц и парадигматической многозначностью их компонентов.

Если концептуальная схема, претендующая на роль теории по отношению к языку, не в состоянии удовлетворительным образом объяснить четыре названных выше противоречия, то из этого неотвратимо следует, что данная схема, быть может, и является теорией чего-то, но это описываемое ею нечто представляет собой некий специфический объект, который нельзя отождествить с естественным языком» [1].

 Такая позиция исследователя, в свою очередь, несёт в себе некоторое противоречие: так, она одновременно видится и неразрешимой, и надуманной, поскольку вышеуказанные противоречия сами описываются относительно некоторой схемы языка, априорно не вмещающей в рамки этой схемы живого явления. По сути, все противоречия снимаются при восприятии языка с Духовного плана и как явления Духовного плана, имеющего возможность сохранять свою целостность при всём многообразии проявления.

Вопрос о природе и качестве взаимосвязи языка и мышления связан с исследованием когнитивной функции языка и его гносеологической роли. Здесь можно выделить следующие точки зрения:

–  механизм мышления не связан вербальным кодом и осуществляется независимо от языка;

–  механизм мышления тесно связан с языком и без языка не может быть мышления:

–  мышление может быть вербальным и невербальным (наглядно образным).

Мы знаем выражение Л.С. Выготского «мысль совершается в слове», которое соотносится с высказыванием В. Гумбольдта: «Язык есть орган, образующий мысль». Это можно понимать как утверждение того, что именно в речи происходит движение и развитие мысли. В работах исследователей Школы этот вопрос о связи языка и мышления рассматривается в неразрывной связи с сознанием человека и необходимостью выхода на уровень Со-Знания.

«И в результате мы выходим на ключевое положение о взаимоотношении языка и мышления как механизма творческого сознания человека.

Мышление человека при выполнении когнитивной функции направлено на осознание места и роли человека в Творении, на выявление онтологической связи явлений в Мироздании. С некоторой точки зрения, процесс мышления есть процесс лингвистического оформления определенного знания, полученного настройкой. Обычно результатом этого процесса является текст, возникающий в результате внутреннего проговаривания, в некоторых случаях внешне проявленный в звуковом или графическом виде. Мышление может проходить в виде обработки, сложения или анализа уже существующих в текстовой форме информационных единств, результатом этого, в идеале, становится новый уровень понимания темы и «новый текст», воплощающий это новое понимание» [10].

Кроме того, важное значение в лингвистике имеет изучение самого акта употребления языка. Ученые приходят к выводу, что он имеет более сложную, чем мы себе представляем структуру, ибо «…люди, пользующиеся языком, «делают» одновременно много разных «дел», для чего им требуется планирование и управление дискурсом в ходе диалога, понимание, хранение и извлечение знаний и т.д.» [22].

Оказывается, «человек может говорить и думать одновременно, параллельно, т.е. осуществлять деятельность по разным каналам и объединять эту деятельность воедино. При этом подобное объединение не есть просто механическое соединение и параллельное протекание двух самостоятельных процессов, но оба эти процесса становятся выражением и результатом активности сознания человека» [22].

При этом феномен понимания и порождения языка, а также акта его употребления связаны между собой. Как это происходит в рамках единой модели, ученым пока не совсем ясно. Можно предположить, что такую возможность предоставляет сознание человека как особое пространство объединения. Сознание является особым зеркалом, обладающим свойствами масштабирования и вмещения. Именно здесь могут происходить процессы, обусловливающие восприятие разного рода информации (языковой и образной), мышление, планирование деятельности и речетворчество как единое целое, что проявляется в поведении человека как языковой личности.

Вероятно, здесь оправдано обращение к понятию «языковое сознание» человека. «…Вводя в наши рассуждения понятие «языкового сознания», мы имеем в виду опрёделённое явление и пространство, представляющее собой специфический результат взаимодействия семантического поля языка, с одной стороны, и сознания его носителей, с другой. Можно предположить, что уровень «языкового сознания» определяется возможностями самого языка на конкретном этапе и уровнем наработанного общественного и индивидуального сознания. Это даёт нам возможность обозначить это явление как пространство, структурированное семантическим полем конкретного языка и как результат взаимодействия этого поля с сознанием человека, чем определяется уровень «языкового сознания» этого человека» [10].

В целом, приведенный материал дает некоторое представление об общих подходах к основным вопросам, обусловливающим концептуальную позицию философов и лингвистов к вопросам языка и его роли в обществе и в познании Мира.

Лингвофилософские основы Школы

 Постараемся кратко сформулировать общее представление о подходах к языку, которое сложилось в Школе Причинности и которым руководствуются исследователи-«причинисты», чьи работы могут быть отнесены к лингвофилософии.

Трудно точно называть истоки этой философской позиции. Здесь можно использовать идею интертекстуальности, которая была сформулирована М.М. Бахтиным и Мартином Бубуром, а позднее  разрабатывалась Роланом Бартом. Кратко этот термин можно раскрыть так. С определенной точки зрения каждый текст является интертекстом, ибо другие тексты, независимо от его воли, присутствуют в нём на разных уровнях. Интертекст – «ансамбль пресуппозиций других текстов» [15].

Так и философская основа Школы Причинности вбирает в себя все достижения человеческой мысли и духа, что присутствуют в древних и современных философских трактатах. Основой общей философской концепции Школы Причинности закладывают труды основателя школы академика В.П. Гоча, в которых проявляются идеи древнегреческой философии, буддизма, даосизма и знания, сохраненные в литературных источниках религиозного характера.

Концептуальные основы этой философской позиции проявляются в решении ключевых вопросов. Как известно, основным вопросом философии является вопрос о бытии и сознании, их первичности друг относительно друга. Несомненно, по типу принятой в стране классификации мы находим влияние на философскую концепцию Школы идеалистических подходов, их продолжение и развитие, так как автор «Философии высшего творчества» и другие исследователи однозначно исходят из позиции первичности духовного, нематериального. Во всех работах присутствует идея духовности языка как явления, Божественной сути мира и человеческого бытия. Можно сказать, что сформированная лингвофилософская концепция, по принципиальным признакам, восходит к идее Логоса, возникшей в древнегреческой философии как понятие, первоначально обозначающее всеобщий закон, основу мира, его порядок и гармонию. Эта идея развивалась  в трудах величайших философов и ученых других научных направлений.

«Любой язык является не только культурной, но и духовной субстанцией. Плазма языка – поле, которое проводит Слово. Суть языков была заложена Небом, а народ облек ее в форму слов. Повышение смысловой и символической значимости языка происходит познанием его сути, когда постигнута суть слов, то это означает, что Корни прорастают в Небо – Язык, Слово возвращаются к Богу» [13].

Естественный язык в определенной мере несет вибрации Духа. Язык является живой материей, проявляющей миропонимание человека, народа на всех уровнях своего воплощения и использования. Эта тайна просвечивает сквозь живые речевые единства и воплощается в языковой системе. Каждый естественный язык сам по себе является философской картиной бытия, язык проявляет, насколько данный народ, нация смогли увидеть и нарисовать эту картину. И понимание этого приходит к человеку, когда он начинает выходить на высокие уровни восприятия реальности, работы в мире. Очень близко к такому отношению подходят писатели и поэты, выдающиеся ученые.

Надо заметить, что близкое к этому понимание языка в лингвистике проявлено в работах представителей психологического направления в языкознании (В. Гумбльдт, Г. Штейнталь, А.А. Потебня) [23]. Основные положения гумбольдтианства и неогумбольдтианства можно выразить в следующих четырех тезисах.

  1. «Язык определяет мышление человека и процесс познания в целом, а через него культуру и общественное поведение людей, мировоззрение и целостную картину мира, возникающую в сознании».

То есть целостная картина мира представляет собой в мышлении человека систему, описываемую языком, и для возникновения Единой картины Мира мы должны не выбирать наиболее подробную, красочную или удобную для нас картину, а создать необходимые условия для интеграции этих произведений, картин в целостное восприятие. И это движение раскрывается как переход к нахождению в более высокой системе, как его часть. Для этого должен быть определён тип связи «частей» в целое. И эта связь определяется как культурное наследие человечества, где важен  и необходим каждый элемент.

  1. «Люди, говорящие на разных языках, познают мир по-разному, создают различные картины мира, а потому являются носителями различной культуры и различного общественного поведения».

Язык как явление в земной истории человечества был представлен разными языками. И сама идея поиска единого языка, общего для всех людей как средство соединения, отображена в истории лингвистики. Однако лишь в наше время открылась возможность реализации этой идеи. Впервые в истории язык представлен не только различными языками, но и Единым Языком – Рунным Языком, который способен объединить не только людей в Человечество, но и соединить Человечество с Миром Божественным.

  1. «Язык не только обусловливает, но и ограничивает познавательные возможности человека».

Конструируя мир как некую целостность, язык тем же действием определяет границы его постижения, считает Г. Хольц. Тем самым любой естественный язык «естественным образом» ограничивал создание собой же той или иной картины мира, которые, дополняя друг друга, могли создавать впечатление некоторой целостности или полноты восприятия за счёт охвата достаточно большого материала, однако, не складываясь в Единую Картину. Таким образом, «общая картина мира» могла быть представлена некоторым наложением различных его отображений в существующих языках, в принципе не имеющих возможности дать полноту и тождественность отображения. Кроме того, ни «сумма языков», ни их индивидуальное существование не могли преодолеть внутреннюю изолированность развития естественных языков и позволить выйти явлению «Язык» на уровень, соответствующий духовным задачам человека и Мироздания. Так В.П. Гоч пишет в своих работах о естественной ограниченности существующих «натуральных» языков как об их сущностном свойстве.

  1. «От различия языков зависит не только разница в содержании мышления, но и различие в логике мышления».

В этом видится результат естественной связи сознания, мышления человека и языка, на котором он говорит, который он использует для познания реальности и оформления своих мыслей. Следовательно, мы должны, не «зацикливаясь» на существующих различиях в языках и, как следствие этого, в логике и мышлении их носителей, перейти в новую мерность, открывающуюся Новым Языком, и как следствие, к более высокой логике мышления, логике восприятия Нового напрямую, а не через смену поколений, предварительно облекая «новое» в одежды опыта как это было ранее.

Отметим, что вопросы философии и языка в их взаимодействии и взаимопроникновении раскрывают новые аспекты изучения духовного и материального миров. Л Вайсгербер признает, что язык в любом его состоянии образует целостное мировоззрение, выражая все представления нации о мире, являющееся результатом преобразования мира с помощью языка. Таким образом, из предпосылок реального мира и человеческого духа язык образует мыслительный промежуточный мир, который, являясь результатом сознательного человеческого действия, воспринимается как единственная картина мира, доступная говорящим на данном языке. Исследователь использует выражение «мировоззрение конкретного языка» [23].

Получается, что каждый язык конструирует и творит свой мир, имеет свое мировоззрение, творит реальность и изучает эту реальность, используя свой язык, опираясь на свое мировоззрение. В какой сфере происходят соединение всех этих процессов и объединение отдельных представлений в общую картину? Нет ли здесь обособленности и движения по замкнутому кругу? Насколько эта общая для данного языка и этого народа (этих народов) картина близка к реальной? Как можно выйти за ограничивающую систему черту, чтобы приблизиться к истине?

Вероятно, здесь необходимо движение не по плоскости, а вверх. Выход – внутреннее движение человека и языков к Высшему, результатом чего становится создание Единого Языка и Единой Картины Мира.

«Язык является способом придания вещи либо явлению Божественного Начала, а дар Языка воссоздает высшую Правду тесной связи между бытием человеческого и Актом создания Бытия Божественным» [17].

 Проблемы научного познания

Использование языка как инструмента исследования окружающего мира реализует когнитивную функцию, это действие традиционно происходит в сфере системы научного познания. Этот факт по себе парадоксален, ибо человек пробует познать, раскрыть тайну жизни, реальности, применяя язык, который для него является еще большей тайной. Тем не менее, существует система наук, которая познает мир в различных аспектах его проявления. Каждая наука, включая филологию и философию, описывает исследовательскую теоретическую и практическую работу средствами языка.

«Язык представляет собой непременное условие осуществления абстрактного обобщенного мышления и рациональной ступени человеческого познания. Поэтому вопрос о роли языка в познании входит составной частью в гносеологию любой философской системы. Достаточно сказать, что наиболее влиятельные течения современной буржуазной философии  приобрели форму лингвистического идеализма (лингвистическая философия и отчасти экзистенционализм) в результате того, что представителями этих направлений роль языка в познании абсолютизируется до такой степени, что язык рассматривается ими как единственная данная человеку реальность» [22].

С исследованием гносеологической функции языка связан вопрос о выработке терминологической системы современной науки, которая в сублимированном виде выражает методологические основы научного познания. Принципиальным при этом становится вопрос о четком использовании выработанной системы терминов. Эта тема не является новой, но по-новому открывается на каждом этапе ее осознания. Ее можно рассмотреть с точки зрения, обусловленной квантовым строением мира.

Так, аналогично существованию квантовых уровней бытия, которые характеризуются устойчивым состоянием материи и/или информации, научные знания, вероятно, также обладают свойством квантования, т.е. есть имеют определенные уровни, на которых информация существует в некоторой стабильной форме. Часто границы такого уровня указывают берега или рамки некоторой научной дисциплины, отдельного направления в какой-либо науке. В этих берегах термины и понятия определены и обозначены, установлены объективные отношения между явлениями, именованными этими терминами, известны приемы и методы исследовательской работы с применением данной терминосистемы. То есть эта информация может быть использована для логических операций в ходе познания некоторого аспекта или некоторого явления бытия. В результате мы приходим к определенным выводам о явлении или процессе, получаем новое знание о мире. С некоторой точки зрения, это чистая абстракция, но корректность нашего движения и точность отображения позволяет увидеть истину, прийти к осознанию сути явления.

Это возможно лишь при соблюдении правила – действие исследователя в границах определенной системы или на определенном квантовом уровне. Стихийный переход размышления на другой уровень, использование категорий другой науки могут вести к потере опоры в исследовании, т.к. приводит к стихийному смещению точки наблюдения, что сопровождается изменением свойств информационных блоков и наполнения лексических единств, которые служат элементами построения логических фигур, операций. При этом возможно изменение способов работы с информацией или вероятность сбоев и искажений в построении картины представлений.

Еще раз подчеркнем, так может действовать «стихийный переход». Закономерный и подготовленный переход к работе на более высоком уровне является следствием изменения точки зрения, выходом на новый уровень осознания, где начинается использование новой системы терминов или задействуется ядро научной терминосистемы, приобретающей черты универсальности. Как видим, эта задача имеет общенаучный и философский характер, актуальна не только для Рунистики.

Для Теории Причинности и Рунистики это направление имеет два аспекта:

  1. выработка терминосистемы на русском языке для описания проводимой работы;
  2. рассмотрение терминов, уже существующих и возникающих в Рунном Языке как инструменте творческого осознания новой картины обновленного бытия.

Как мы уже писали [8], интересным явлением становится использование в терминологической функции слов Рунного Языка и их применение в русских текстах. Здесь мы видим процесс заимствования в «чистом» виде, а ведь до сих пор это было характерно только для взаимодействия естественных языков как живых систем.

Мы обратились к обозначенной теме с целью не только определиться с философскими основами Нового Рунного Языка, но и увидеть направления работы, актуальные по отношению к Рунному Языку как лингвистической системе. Так, при нынешнем объеме исследований о Рунном Языке, которые затрагивают различные темы и выходят на самый высокий уровень осознания явления, становится необходимым, чтобы авторы точно определялись не только с темой и целями конкретной научной работы. Важно, чтобы исследователи осознавали свою позицию в философском осмыслении и соотносили ее с философской картиной, проявленной Рунным Языком.

В самом общем виде современная философия языка в той или иной форме, объеме  изучает выражение семантических значений и условия понимания, восприятия этих значений, т.е. здесь можно выделить такие направления, которые мы можем обозначить как семантика и прагматика.

Семантическое направление в основе имеет критерии логической семантики или семантической логики. Здесь встают проблемы истинности и референции в языке. Прагматика в виде ключевого базисного термина выводит понятие «контекста», когда это понимается широко и учитываются не только лингвистические, но и экстралингвистические факторы. «Контекст» включает различные аспекты: вербальный и невербальный, историко-культурный, психологический, социальный и т.д. В частности, понятие контекста реализуется в виде дискурса как определенной последовательности речевых актов, связанных в глобальные и локальные текстовые структуры; в виде «фонового знания о мире», организованного посредством «флеймов», «сценариев», хранящихся в семантической памяти индивида и т.д.

Вероятно, расширенное толкование понятия «контекст» предполагает в обязательном порядке и учет того индивидуального когнитивного состояния, в котором находятся конкретные носители языка. Имеется в виду, что употребление языка осуществляется людьми с различным познавательным и жизненным опытом. Каждый человек может иметь собственный «мотивационный фон», в котором находят свое отражение индивидуальные намерения и цели, потребности и нормы, знания и убеждения. Кроме того, большое значение имеет эмоциональное состояние носителя языка.

Данные два направления, несомненно, по-особому будут раскрываться при исследовании нового языка. Семантика в области исследования проблем истинности с неизбежностью должна опираться на категории Духа и духовности, при этом возможна опора на причинные подходы в материалах лингвофилософского характера. Относительно прагматики, возникают вопросы, требующие практической работы и получения экспериментальных данных. Самым общим вопросом становится вопрос об актуальности в отношении Рунного Языка введения понятия «контекст». Или умение объясняться на новом языке автоматически предполагает умение настроиться на общую волну общения и снимает многие трудности, характерные для обычного общения обычных людей?

На данном этапе мы может лишь очерчивать эти темы. Но ответ на эти и подобные им вопросы может влиять на разработку методических концепций обучения  Рунному Языку.

Методические концепции обучения языку

Исследование общих и частных лингвофилософских проблем актуально в границах создания лингвофилософской базы для классификации исследовательских направлений в обозначенной области, а также для рассмотрения главных критериев оценки исследовательских работ в области Рунистики. Эти вопросы имеют как теоретическое, так и практическое значение. Примером может служить лингводидактика – методика преподавания языков, в том числе и Рунного Языка. Понимание специфики функционирования языка, условий его постижения и разнообразия психологических факторов, обусловливающих его изучение и обучение ему, позволит методистам более грамотно строить стратегии и тактики в рамках частной методики, может стимулировать возникновение новых методических концепций обучения языку.

Должны отметить уникальность наблюдаемого явления, когда язык еще активно развивается, уточняясь в отдельных правилах и грамматических классах, но уже есть и активно формируются системы обучения ему. Существующие методики обучения Рунному Языку уже были рассмотрены нами  в самом общем виде и более подробно в ряде работ [6, 21 и др.]. Как мы уже говорили, создатели учебников и программ часто двигаются интуитивно, но в большинстве случаев можно обнаружить, выделить в них основополагающие моменты и увидеть аналогию в истории лингвометодики.

Некоторые во главу угла ставят изучение грамматической системы языка, некоторые реализуют практический подход, беря за основу текст высказывания или ситуацию. Наиболее продуктивной, с нашей точки зрения, на данном этапе может быть признана функциональная грамматика и построенная на этой основе система обучения. Однако для осознания особенностей каждой из методических концепций, необходимо философское понимание основ, на которых строятся эти подходы.

Получается, подобно лингвисту, любой методист сознательно или интуитивно исходит в своих исследованиях из определенной философской концепции, которая проявляется в обозначении целей и задач обучения, в принципах планирования и организации учебного процесса, подборе заданий и текстов.

Предлагаем некоторые размышления, которые помогут понять практическую сторону данного тезиса.

Как показывают наблюдения, тактика обучения, основанная на акцентировании внимания обучаемых на грамматической структуре языка, как правило, имеет основой рационалистический подход к языку или материалистическую позицию, главным содержанием обучения становится внешняя языковая форма. Такое обучение дает представление о грамматической системе языка, в лучшем случае выводит обучаемого на позиции структурного понимания речевого высказывания. При восприятии письменной или устной речи автоматически включается процесс пословного перевода фразы, группы фраз на родной язык.

Большинство семинаров, базирующихся на принципах рукотворчества и речевой практики на Рунном Языке, основываются на позиции функциональной активности, личностно-деятельностного подхода и взаимосвязи речевой деятельности с моторикой, во время которой человек получает дополнительную точку опоры для развития специальных навыков. При этом акцент переводится на работу руками, что уже освоено человеком, задействуется механизм психомоторного подкрепления учебной работы.

Здесь есть особенность – понимание речи обусловлено сформированной учебной ситуацией. Этот же фактор обусловливает тематическое и лексическое наполнение занятия. При смене ситуации процесс восприятия речевого высказывания нарушается, так как меняется «контекст» общения. То есть на основе данного методического приема можно ввести изучающего в ситуацию смоделированного речевого общения. Но это только начало. Далее необходим выход на более высокий уровень понимания языка и работы с ним. Впрочем, этот момент следует учитывать при реализации любой стратегии.

Получивший известность метод погружения реализуется в том, что человек без всякой подготовки помещается в условия спонтанно звучащей речи на неизвестном языке. Опорой становится предметно-зрительный ряд и понимание общей темы общения. Этот подход основывается на концепции языковой стихии и силы другого языка, который вторгается в сознание и начинает «деформировать» или реформировать языковое сознание человека. Причем, этот процесс сопровождается стрессовым состоянием организма. Учебные результаты могут быть хорошими. Считается, что при таком подходе есть возможность развития у человека навыков настройки и включения «тонкочувственного» восприятия – звукового и образного.

Пожалуй, к минусам такого обучения можно отнести формирование у неготового к такой работе человека отношения к новому языку как средству вторжения чего-то чуждого, что ведет к повышению защитных реакций организма и сознания. В применении к Рунному Языку следует учитывать, что для многих людей такой способ взаимодействия с Новым Языком становится запредельным в силу их физических и психических возможностей.

Способ изучения языка через чтение оригинальных авторских текстов интуитивно использует метод сопоставительного анализа и принципа соотносимых способов выражения семантических значений. Можно предположить, что при этом человек формирует особое промежуточное языковое пространство как пространство перехода на новый уровень понимания языковой реальности и мира, который соответствует этой реальности.

Здесь есть особенность, которая позволяет изучающему язык гармонично двигаться в усвоении лексики и функционально-смысловых структур. Материал этих прозаических рунных текстов, их смысловое поле в большинстве случаев тематически и лексически разрабатывается в ходе авторских семинаров по методике работы в ПСС разного уровня, и затем с использованием различных синтаксических и функционально-структурных вариантов описывается и объясняется в материалах научных статей и монографий автора на русском языке. То есть при работе по этим текстам, их чтении, переводе, осмыслении автоматически включается механизм памяти и происходит приближенное или полное наложение речевого материала, лингвистически оформленного на двух языках. То есть здесь возникают даже не параллели и ассоциации, а «рабочий» образ, описанный и зафиксированный в двух проекциях средствами двух языков. Это подтверждает работа с текстами по темам, не описанным средствами русского языка, когда трудности могут возрастать многократно, даже при работе с произведениями минимального объема, например стихами. Здесь требуется использование многомерной логики и приближение к «рунному» осознанию явлений.

Лингвофилософское направление в Школе

Мы уже отмечали, что в работах школы появляются работы, которые рассматривают темы лингвофилософского направления, или выходят на уровень философии при рассмотрении смежных вопросов языка и преподавания. Таким образом, можно говорить о лингвофилософском направлении в Школе Причинности.

В первую очередь, к работам этого раздела относятся работы В.П. Гоча и ряда других исследователей  –  Кулиниченко В.Л., Гоч В.В., Сабрукова М.Н., и д.р.

Надо отметить, что большинство работ по Методике работы в ПСС и отдельным вопросам Теории Причинности проявляют уровень философского понимания темы и ее осознания. Но Рунный Язык – особая тема, которая объединяет вопросы философии, лингвистики, социологии, психологии, физиологии и медицины, этики и эстетики. Подтверждение этому можно найти, обратившись к материалам Рунных конгрессов и конференций.

Исследование темы Новых Рун связано с пониманием таких концептов Реальности как Бог, Человек Жизнь, форма, Сила и т.д.

«Новые Руны формируют новое семантическое поле по Принципу Дерева. Рунное поле представляет:

   Поле слова, в котором восстановлена духовная субстанция Единого.

  Пространство, объединяющее Слово, слова и мысли человека и символы, в связи с чем это пространство общения Человека и Бога. «Слово выше, чем чудодейственные силы» (А. Безант).

   Место принятия Жизни и формирования Силы.

   Форму Единой Силы» [14].

 В целом, следует выделить метафизический характер восприятия явления «Язык» и Рунного Языка, который открывается как результат движения человека к Богу, как способ и путь возвращения в Духовный Мир. По мненью его создателя, «Рунный Язык – язык общения с Богом».

«Плазма Рунного Языка Святой Дух и озеро огненное для переплавки старой плазмы при переходе на Рунный Язык» [13].

К направлению «философия языка» можно отнести часть работ, которые возникли при обсуждении вопросов лексики, грамматики, акцентологии, лингвометодики [6, 7, 8, 9, 12, 17, 21 и др.]. В нашей работе мы предлагаем более подробно рассмотреть два направления, которые были более четко проявлены как новые в этот период. Первое направление обусловлено созданием терминологических словарей и смыкаются с лексикографической работой коллектива авторов из Тюмени. Второе направление нам кажется очень интересным и важным, оно  имеет отношение к ономастике.

На сегодняшний день большая часть работ, которые мы можем отнести к первому направлению, имеет вид литературных эссе. В этих работах толкуются некоторые слова и понятия, которые в Школе Причинности приобретают терминологическое значение – «дух», «знание», «путь», «время» и т.д. [18]. В них дается толкование понятия из различных словарей, литературных и научных статей, по возможности, описывается понимание явления с точки зрения Теории Причинности, предлагается сопоставительный анализ семантического поля слова русского языка и его понимание через совокупность ключевых слов Новых Рун, составляющих это слово в Рунном Языке. Актуальность данных работ обусловлена составлением Словарей терминов Духовного становления человека как этап работы по определению их концепции. Однако, с точки зрения познания Рунного Языка, такая работа видится переходным моментом от лексикографической работы к лингвофилософскому исследованию языка.

Условно к лингвофилософским работам могут относиться статьи, которые рассматривают вопросы ономастики (топонимики и антропонимики) в Рунном Языке. По топонимике работ чисто лингвистического характера мы не нашли. Отдельные слова-названия географического характера рассредоточены по различным литературным источникам и исследовательским работам разного типа. Например, работы по сакруму пространства, проведённые в некоторых регионах. В ряде случаев мы их встречаем в монографиях автора Рунного Языка. Но надлежащий уровень это, безусловно, интересное направление может получить при обобщении проявленных тенденций. На первых порах это может быть работа по отбору и классификации упомянутых названий, которая даст возможность увидеть принципы номинации географических объектов в Рунном Языке.

Что касается антропонимики, то это направление тоже видится достаточно важным с точки зрения философии языка. В этом разделе можно отметить работу Липиной Е.А. «Новое слово об имени» [19] и статью «Какое ваше имя?» (автор Гараян В.И.) [4].

В первой статье дается история имени и его значение, сделан обзор небольшой группы распространенных русских имён в рунном оформлении и звучании (7). Автором имена анализируются и раскрываются по ключевым словам рун, дается их музыкальное оформление и матричный образ, полученный исследователем. Работа информационно интересная и проявляет определенный подход к изучаемой теме.

Во второй статье даётся большее количество имён (20 мужских и 44 женских), которые представлены в таблицах с  вариантами их перевода на Рунный Язык. Отбор имен произвольный. В качестве особенности списка можно отметить наличие  имен, которые в русском языке воспринимаются как заимствованные, например, Арнольд, Кира, Лейла и др. Конечно, автором проделана большая работа. Поставленная им задача – «обоснование принципов, которые могли бы стать опорой в преобразовании личных имен в собственные имена существовании… Рунного Языка» – заслуживает внимания. Однако в представленной работе видится упрощённый алгоритм рассмотрения лексического материала. Используются только два приёма: дается этимология слова-имени и перевод смыслового значения имени по языку-источнику, и второе: перевод самого слова по внешнему звучанию.

С нашей точки зрения, здесь не использованы все тенденции, уже проявленные в Рунном Языке. Например, мы имеем в виду принцип, реализованный в «Словаре сути слов». Конечно, работа с такой позиции предполагает высочайший уровень понимания акустического образа слова, выход на уровень сути. Вероятно, это дело будущего. Поэтому на данном этапе важной становится работа по анализу имен на Рунном Языке, которые использует автор Рунного Языка. Как видится, здесь проявляются разные тенденции и принципы, которые порой остаются для нас тайной. Но такая работа была бы очень важной для понимания этой темы, с определенной точки зрения, ключевой.

Рассмотрим те направления, которые, с нашей точки зрения, актуальны сегодня в теории Рунного Языка и в лингводидактике, интересны нам в рассмотрении с позиций лингвофилософии.

  1. Это изучение и объяснение механизмов функционирования языка.

Как уже было сказано, процессы понимания речевого высказывания и его порождения проходят с огромной скоростью. По сравнению с «простым» фактическим анализом употребления конкретных выражений процессы, происходящие в рассматриваемых нами случаях, гораздо более сложны. Возможно, в ближайшем будущем удастся в лучшем случае смоделировать лишь их отдельные фрагменты. Построение же полной модели употребления языка является перспективной и неотложной задачей как для психологии, логики, лингвистики, философии, так и для теории искусственного интеллекта, информационной технологии.

Для Рунного Языка изучение физиологических параметров порождения речи и ее восприятия является важным для раскрытия свойств человеческого мозга и организма человека как многоуровневой системы со сложноорганизованной деятельностью, заданными и сформированными механизмами контроля, коррекции. Кроме того, это направление может раскрываться совершенно новой для лингвистики стороной не только внутреннего, но и внешнего функционирования. Возможно, перед исследователями будет стоять задача проследить изменение физических параметров вещества, свойств пространства и времени, которые происходят при звучании рунной речи, при работе рунным словом. И это не фантастика, ибо такие работы с использованием новых рун уже неоднократно проводились, в результате чего были получены реальные результаты.

  1. Влияние языка на общие механизмы и закономерности мышления.

В Школе уже проводятся исследования, которые подтверждают влияние Рунного Языка на физическое и психоэмоциональное состояние человека. Изучение процессов изменения на уровне мышления требует, вероятно, разработки специальных методик проведения экспериментальных работ, проверки и контроля на каждом этапе исследования.

  1. Анализ условий и особенностей фактического употребления Рунного Языка в его разговорном варианте в условиях естественного или учебного общения.

Во-первых, закономерен вопрос о возможной плотности языкового общения на Рунном Языке в условиях лекционного занятия по Теории Причинности и практического занятия по Методике.

Во-вторых, требует исследования вопрос о наличии функциональных стилей в языке и рассмотрении их внешних и внутренних особенностей.

В-третьих, при положительном ответе на предыдущий вопрос, необходимо изучение оснований для выделений этих стилей и особенностей данных речевых единств на уровне фонетики, лексики, синтаксиса и структурных связей внутри этих текстов. 

  1. Вопросы внутриязыкового контекста.

Что можно понимать под внутриязыковым контекстом в Рунном Языке? С нашей точки зрения, это может быть факт того, что в условия подбора имен и названий входит их звуковая и грамматическая форма. В форме слова просвечивается его отношение к словам-концептам – Именам Начал. Форма слова проявляет также характеристику явления по сути, мы имеем в виду деление всей лексики на 2 группы, по принципу возможности существования и развития в будущем.

Далее, этот фактор начинает определяющим образом действовать при порождении речи, он влияет на построение синтаксических и текстовых единств, форма и структура которых обусловлены законами духовной этики. Эти законы впервые зафиксированы в «форме», они присутствуют не надсистемно, а пронизывают все уровни языковой системы. Естественно, что и выбор тем и алгоритмов общения определяется законами духовного плана. Как ни странно для лингвиста, в новом языке действуют очень жесткие законы и правила, границы, если сравнивать с обычным или обыденным языком.

Выполнение этих условий связано с уровнем духовного развития человека, уровнем его сознания, т.к. для обычного человека выполнение этих грамматических законов является запредельным, становится огромной нагрузкой для психики. 

  1. Влияние внеязыковой ситуации на создание текстов, порождение речевых единств на Рунном Языке, вероятно, предполагает учет адресата, для которого создается текстовое единство. Ведь Рунный Язык, предположительно, в полноте будет реализовывать коммуникативную функцию в своей устной и письменной формах. Начало этого уже проявляется, хотя бы в появлении дифференцированных учебников и организации целевых семинаров – для детей, для преподавателей, для специалистов, работающих по методике и т.д.

Общение на Новом Языке предполагает, в первую очередь, наличие носителей языка. И  в настоящее время начинает работать программа, в результате которой появляются люди, владеющие этим языком в той или иной мере и принимающие условия и правила коммуникации на данном языке.

Важное значение имеет понимание коммуникантами самой ситуации общения, владение ими комплексом умений, которые в современной методике обозначают термином «коммуникативная компетенция». Другой интересный вопрос, насколько будут отличаться черты коммуникативной компетенции носителей Рунного Языка. Ведь в языке большую роль играет соответствие уровня участников коммуникации. Здесь, естественно повышается значение фоновых знаний, которые обеспечивают полноценное общение, особенно на этапе приёма и переработки информации.

  1. Учет индивидуального когнитивного состояния носителя языка.

Это направление в методических исследованиях рассматривается как типы мотивационной направленности личности обучаемого. При разработке методик это проявляется через учет целей и задач обучения, что определяет объем грамматического, лексического материала, а также характера текстового материала, его формы, содержания.

На данном этапе этот фактор присутствует в скрытом виде, но мы опираемся при этом на общие для разных языков закономерности, выделенные эмпирически в ходе многолетней практики. Однако мы не должны забывать об особенностях, которые проявляет Новый Рунный Язык. Значит, необходимо специальное изучение этой сферы.

  1. Изучение особенностей процессов понимания и порождения языка.

Как уже было сказано относительно естественных языков, на реализацию всех процессов понимания и порождения языка уходят миллисекунды. Здесь можно предположить возникновение особого временного режима прохождения этих процессов, что связано со способностью мозга работать в особом создаваемом им поле.

В отношении этого интересно в большей части заторможенное восприятие человеком информации, оформленной на Рунном Языке. Это то, что фиксируется на данном этапе взаимодействия с Рунным Языком. Возможно, новый уровень работы предполагает трансформацию способностей человека, что может быть связано с определенным изменением свойств сознания, а может быть, с метаморфозами самого вещества мозга.

  1. Фактически, к лингвофилософии относится вопрос подбора и создания учебных текстов и выделения тем для обсуждения.

Мы на занятиях и в личных беседах уже выходили на рассмотрение таких вопросов, как закономерность использования в качестве литературных произведений и учебных материалов сказок, в которых действуют говорящие животные, растения, где человеческими свойствами наделяются явления природы и предметы. Следует эти случаи воспринимать как элемент мифологического сознания или это переходное явление, допущение при учебе?

Это только некоторые вопросы, которые могут стать темами будущих исследований. Возможно, их значимость и актуальность будут меняться, и жизнь раскроет новые области работы, однако само понимание на данном этапе масштаба предстоящей работы с необходимостью предполагает её философское осознание и обоснование.

 Философия языка в XXI веке

 По мнению ряда исследователей, в конце двадцатого столетия философия языка, по сути, становится Философией. Вероятно, в ХХI столетии это направление приобретает новый уровень и приобретает концептуальное значение для развития человека и человечества. Сегодня философские проблемы языка и логики – динамично развивающееся научное направление. Это связано со стремлением прояснить общие механизмы и закономерности мышления. Ведь человек способен перерабатывать, трансформировать и преобразовывать огромные массивы знаний в крайне ограниченные промежутки времени. То есть здесь происходит выход на вопросы такого явления как сознание человека и Со-Знание.

С нашей точки зрения, большой интерес к общим вопросам языка связан с необходимостью понять значение человека в современном мире и его предназначение, исследовать, как работает механизм осознания. Ученые видят здесь не только теоретическую сторону вопроса, но и большой практический смысл – от успешности решения вопроса во многом зависит прогресс в создании новейших вычислительных систем, эффективного программного обеспечения. Здесь можно увидеть перспективы развития того направления, которое называют биотехнологиями. Все это определяет актуальность исследований в области логики и философии языка. Но главное – общество начинает приближаться к пониманию, что вопросы жизни на Земле связаны с духовным обновлением человека. Именно этот процесс обеспечивает будущее человечества и будущее Мира.

Мы присоединяемся к мнению ряда ученых и исследователей, которые считают, что ХХI век является ключевым для всей современной человеческой цивилизации. В частности, это отражается в проблемах языкового общения, а также в осознании роли языка в появлении и развитии человека и человеческого общества. В наши дни, можно сказать, открывается новая эра в движении языка через человека, который является субъектом и объектом воздействия, при этом, проявляя творческую суть, становится инструментом изменения и совершенствования Мира на всех уровнях его проявления.

Завершая эту работу, отметим, что Рунный Язык и то, что идет к нам с этим языком, являет новую лингвофилософскую картину мира, раскрывающуюся перед нами вместе с Новым Языком.

«Рунный Язык как язык о-со-знания Нового Времени не только отображает связь говорящего с ситуацией говорения, но и словесно проявляет бытие объекта речи как отображение явления его Словом в мир» [17].

Основа Рунного Языка определена, но определена в тайне и как Тайна, а значит основа его в Будущем, как будущем со-стоянии человека и Мира. Для нас же становится проявленной эта основа как этапы необходимой работы, как уровни Познания, как последовательность движения, раскрытия и преображения Языка, Человека и Мира. Получается, что Язык, Человек и Мир – это три ипостаси Слова в Реальности, и преображение Слова с необходимостью задаёт работу преображения в своих ипостасях.

ЛИТЕРАТУРА

  1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: Советская энциклопедия, 1966.
  2. Андреев Н.Д. Хомский и хомскианство./ Философские основы современных зарубежных направлений в языкознании. – М.: Наука, 1977.
  3. Бучило Н.Ф., Чумаков А.Н. Философия. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008.
  4. Гараян В.И. Какое ваше имя? /Рунный Язык и рунные технологии. Материалы V международного Рунного конгресса. – Таллинн: Алу Цэрэ, 2007.
  5. Горбунова Т.И., Хворостов С.В. Рунный Язык и познание Мира. – Сборник научных работ и статей. – Баку, БВЦ «Урулэль», 2004.
  6. Горбунова Т.И. Выход на новый уровень создания системы обучения Рунному Языку как языку специальности./ Рунный Язык и рунные технологии. Материалы V международного Рунного конгресса. – Таллинн: Алу Цэрэ, 2007.
  7. Горбунова Т.И., Хворостов С.В., Акимов И.Е. Аспекты осознания новой парадигмы науки как парадигмы познания./ Лингвофилософские аспекты теории познания. IV-ая международная научно-практическая конференция. Сборник научных статей. – Тюмень: Истина, 2006.
  8. Горбунова Т.И., Хворостов С.В., Соловьева Н.А. Лингвистический и методологический аспекты вопроса терминологии./ Лингвофилософские аспекты теории познания. IV-ая международная научно-практическая конференция. Сборник научных статей. – Тюмень: Истина, 2006.
  9. Горбунова Т.И., Хворостов С.В. Концептуальные подходы к изучению терминологического аппарата Теории Причинности. – Сборник научных работ и статей. – Баку, БВЦ «Урулэль», 2004.
  10. Горбунова Т.И., Хворостов С.В. Причинность и язык./ Рунный Язык и рунные технологии. Материалы V международного Рунного конгресса. – Таллинн: Алу Цэрэ, 2006.
  11. Гоч В.П. Грамматика Рунного Языка. – Ростов-на-Дону: Эльиньо, 2006.
  12. Гоч В.П., Кулиниченко В.Л. История ментальности. – К.: Сфера, 2005.
  13. Гоч В.П., Кулиниченко В.Л. Со-Временье: история становления Со-Знания. – Симферополь: ВГМИ «Таврия», 2006.
  14. Гоч В.П., Кулиниченко В.Л Рунные формулы метаморфоз./ Рунный Язык и рунные технологии. Материалы 4-го международного Рунного конгресса. – Эстония: Алу Цэрэ, 2006.
  15. Грановская Л.М. Структура и семантика текста. – Баку: Мутарджим, 2006.
  16. Заскока С.А. Введение в языкознание. Курс лекций. – М.: Приор-издат, 2005)
  17. Кулиниченко В.Л., Плешко А.С. Рунный Язык и сознание. Биоинформационные берега символов и транскрипция смыслов./Причинные аспекты развития живых систем – VШ. Сборник научных статей. – Севастополь, 2005.
  18. Лингвофилософские аспекты теории познания. IV-ая международная научно-практическая конференция. Сборник научных статей. – Тюмень: Истина, 2006.
  19. Липина Е.А. Новое слово об имени. / Рунный Язык и рунные технологии. Материалы V международного Рунного конгресса. – Таллинн: Алу Цэрэ, 2006.
  20. Словарь иностранных слов. – М: Русский язык, 1985.
  21. Хворостов С.В., Оруджев Р.К., Горбунова Т.И., Хворостов Е.В. Философское, лингвистическое и методическое обоснование изучения Рунного Языка./ Материалы III Международного конгресса «Рунный Язык и рунные технологии. – Симферополь, 2003.
  22. Философские основы современных зарубежных направлений в языкознании. – М.: Наука, 1977.
  23. Чесноков П.В. Неогумбольдтианство./ Философские основы современных зарубежных направлений в языкознании. – М.: Наука, 1977.

No Comments

Post a Comment